Катынь. Катынская трагедия. Кто расстрелял в Катыни польских офицеров

Перед фальсификаторами, сфабриковавшими следственное дело о расстреле польских офицеров войсками НКВД, на заключительном этапе возникли, на мой взгляд, две щекотливые проблемы:

1. Как устранить расхождение между утверждением гитлеровцев, объявивших в 1943 году, что в Катыни расстреляно около 12 тысяч польских офицеров, и нынешним российско-польским "расследованием", определившим, что под Медным "расстреляно" 6 тысяч поляков, под Харьковом - 4 тысячи и в Катыни - немногим более 4 тысяч человек.

2. На какой государственный орган Союза ССР возложить ответственность за решение о расстреле польских офицеров, если все попытки притянуть за уши к этому Особое совещание при НКВД оказались настолько несостоятельными, что настаивать на них могут только законченные кретины и законченные подлецы. (Впрочем, если польский президент Квасьневский доволен "расследованием" и излучает по поводу его результатов радость, то мы имеем дело и с теми, и с другими одновременно).

После ввода советских войск на территорию Западной Белоруссии и Западной Украины в сентябре-октябре 1939 года в качестве интернированных, а после объявления эмигрантским правительством Польши в ноябре 1939-го состояния войны с СССР - в качестве военнопленных - в Советском Союзе оказалось около 10 тысяч офицеров бывшей польской армии и примерно столько же жандармов, полицейских, разведчиков, тюремных работников - всего около 20 тысяч человек (не считая рядовой и унтер-офицерский состав). К весне 1940 года они были разделены на три категории.

Первая категория - это опасные преступники, изобличенные в убийствах коммунистов на территории Западной Украины и Западной Белоруссии, в диверсиях, шпионаже и других тяжких преступлениях против СССР. После ареста судебными органами СССР они осуждены - часть к лишению свободы с отбыванием наказания в исправительно-трудовых лагерях, часть - к расстрелу. С учетом тех данных, которые вследствие разного рода обмолвок и проговоров сообщают нам российско-польские геббельсовцы, общая численность приговоренных к смертной казни составила около одной тысячи человек. Точной цифры назвать невозможно из-за того, что российские фальсификаторы уничтожили в доставшихся им архивах дела по всем преступникам-полякам, чтобы им было легче вместе с польскими соучастниками выстроить версию о расстреле польских офицеров "сталинским режимом".

Вторая категория - лица из числа польских офицеров, которые для мировой общественности должны были обозначать польских военнопленных - всего около 400 человек. Их отправили в Грязовецкий лагерь для военнопленных в Вологодской области. Большинство их в 1941 году освободили и передали генералу Андерсу, приступившему к формированию на территории СССР польской армии. Эту армию, насчитывавшую несколько дивизий, генерал Андерс, с согласия советского руководства, убедившегося, что андерсовцы не желают воевать против гитлеровцев на Восточном фронте вместе с Красной Армией, увел через Туркмению и Иран к англо-американцам в 1942 году. К слову сказать, англичане, в распоряжении которых оказались подразделения Андерса, не церемонились с заносчивыми поляками и весной 1944 года бросили их под немецкие пулеметы в гористую горловину итальянского местечка Монтекасино, где они в большом количестве и полегли.

Третью категорию составила основная часть польских армейских офицеров, жандармов и полицейских, освобождать которых нельзя было по двум причинам. Во-первых, они могли влиться в ряды Армии Крайовой, подчинявшейся польскому эмигрантскому правительству и развернувшей полупартизанские военные действия против Красной Армии и советских властных структур. Во-вторых, исходя из неминуемости войны с гитлеровской Германией, в отношении чего у советского руководства не было никаких иллюзий, не исключалась нормализация отношений с польским правительством в эмиграции и последующее использование поляков для совместной борьбы против фашизма.

Мучительное и болезненное решение судьбы третьей, основной части польских военнопленных нашли в том, что они Особым совещанием при НКВД СССР были признаны общественно опасными, осуждены и заключены в исправительно-трудовые лагеря. Их отправка из Козельского, Осташского и Старобельского лагерей для военнопленных (лагеря для военнопленных и исправительно-трудовые лагеря имеют совершенно разный характер, т.к. в последних содержатся только осужденные) производилась в апреле-мае 1940 года. Осужденных поляков транспортировали в исправительно-трудовые лагеря особого назначения, размещенные западнее Смоленска, а таких было три. Поляков, содержавшихся в этих лагерях, использовали на строительстве и ремонте шоссейных дорог вплоть до вторжения гитлеровцев на территорию СССР. Начало войны для Советского Союза складывалось крайне неблагоприятно. Уже 16 июля 1941 года германские войска захватили Смоленск, а лагеря с польскими военнопленными-заключенными оказались у них еще раньше. В обстановке неразберихи и элементов паники эвакуировать поляков в глубь советской территории железнодорожным или автомобильным транспортом не представлялось возможным, а уходить на Восток пешим порядком вместе с немногочисленной охраной они отказались. Лишь немногие из числа польских офицеров-евреев сделали это. Кроме того, наиболее решительные и смелые из офицеров стали пробираться на Запад, благодаря чему части из них удалось уцелеть.

В руках у гитлеровцев оказалась вся картотека на поляков, которую вели в исправительно-трудовых лагерях. Это позволило им объявить в 1943 году, что число расстрелянных составляет около 12 тысяч. Используя данные картотеки, они опубликовали "Официальные материалы..." своего расследования, куда включили различные "документы" в подтверждение своей клеветнической версии расстрела польских офицеров советскими. Но, несмотря на немецкую педантичность, среди приведенных документов оказались такие, которые свидетельствовали, что их владельцы были живы по состоянию на октябрь 1941 года. Вот что, например, писал по поводу "Официальных материалов..." немцев В.Н. Прибытков, работавший директором Центрального особого архива СССР до перехода его под контроль ельцинистов: "...Решающий документ, приведенный, представляет собой свидетельство о гражданстве, выданное капитану Стефану Альфреду Козлинскому в Варшаве 20 октября 1941 года. То есть этот документ, содержащийся в официальном немецком издании и извлеченный из катынской могилы, полностью перечеркивает версию гитлеровцев о том, что расстрелы производились весной 1940 года, и показывает, что расстрелы производились после 20 октября 1941 года, то есть немцами". Имеющиеся данные убедительно свидетельствуют, что к расстрелам поляков в Катынском лесу немцы приступили в сентябре 1941 года и к декабрю того же года акцию завершили. В материалах расследования, проводившегося комиссией академика Н.Н. Бурденко, есть доказательства и того, что немцы перед демонстрацией в 1943 году захоронений в Катынском лесу разного рода "полуофициальным" организациям и лицам вскрывали могилы и свозили в них трупы поляков, расстрелянных ими в других местах. Советские военнопленные, привлеченные к этим работам в количестве 500 человек, были уничтожены. Рядом с захоронениями расстрелянных в Катынском лесу поляков находятся массовые захоронения русских. В них, относящихся преимущественно к 1941-му и частично к 1942 году, покоится прах 25 тысяч советских военнопленных и гражданских лиц. Трудно поверить, но "академики-эксперты" и горе-следователи, страдающие синдромом смердяковщины, наплодив за 14 лет "расследования" горы бумаг, даже не упоминают об этом!

В истории с польскими военнопленными офицерами действия тогдашнего политического руководства во главе со Сталиным не выглядят юридически безупречными. Были нарушены некоторые нормы международного права, а именно соответствующие положения Гаагской 1907 года и Женевской 1929 года Конвенций об обращении с военнопленными вообще и с военнопленными офицерского состава, в частности. Не надо этого отрицать, поскольку отрицание в данном случае на руку нашим врагам, которые с помощью "катынского дела" хотят окончательно переписать историю Второй Мировой войны. Мы должны признать, что осуждение польских офицеров Особым совещанием при НКВД СССР и направление их в исправительно-трудовые лагеря с изменением их статуса с военнопленных на заключенных, если и может быть оправдано с позиций политико-экономической целесообразности, то никак не оправдывается с позиций международного права. Мы должны также признать, что направление польских офицеров в лагеря вблизи от западной границы СССР лишило нас возможности обеспечить им должную безопасность в связи с вероломным нападением гитлеровской Германии. И становится понятным, почему Сталин и Берия в ноябре-декабре 1941 года не могли сказать что-то определенное генералам Сикорскому, Андерсу и польскому послу Коту о судьбе польских офицеров, захваченных в плен Красной Армией в сентябре-октябре 1939 года. Они действительно не знали, что с ними стало после оккупации гитлеровцами значительной части территории СССР. А сказать, что к моменту вторжения немцев поляки находились в исправительно-трудовых лагерях западнее Смоленска, означало международный скандал и создало бы трудности в создании антигитлеровской коалиции. Между тем, лондонское польское правительство уже в начале декабря 1941 года получило достоверную информацию о расстреле польских офицеров немцами под Катынью. Но оно не довело эту информацию до советского руководства, а глумливо продолжало "выяснять", куда делись их соотечественники-офицеры. Почему? Причина первая в том, что поляки в 1941-1942 годах и даже в 1943-м были уверены, что Гитлер одержит победу над Советским Союзом. Причина вторая, проистекающая из первой, в желании шантажировать советское руководство для последующего отказа от участия в военных действиях против немцев на советско-германском фронте.

Геббельсовская фальсификация "катынского дела" была разоблачена в ходе расследования, проведенного в период с 5 октября 1943 года по 10 января 1944 года Чрезвычайной Государственной Комиссией под председательством академика Н.Н. Бурденко. Основные результаты работы Комиссии Н.Н. Бурденко вошли в обвинительное заключение Нюрнбергского Трибунала как "Документ СССР-48". В ходе расследования дела о польских офицерах было допрошено 95 свидетелей, проверено 17 заявлений, проведена необходимая экспертиза, осмотрено место расположения катынских могил.

В качестве косвенного доказательства своей версии все современные геббельсовцы называют тот факт, что Нюрнбергский Трибунал исключил эпизод с Катынью из числа преступлений главарей нацистской Германии. Заключение комиссии Бурденко предъявлялось как документ обвинения, который в качестве официального, согласно статье 21 Устава Международного Военного Трибунала, не требовал дополнительных доказательств. Ведь руководители фашистской Германии обвинялись не в том, что они лично кого-то застрелили или сожгли живьем в избах. Их обвиняли в проведении политики, имевшей результатом такие массовые преступления, которых не знало человечество. Обвинители и показали, что геноцид против поляков, проявившийся и под Катынью, являлся официальной политикой фашистов. Однако, судьи Нюрнбергского Трибунала, не приняв во внимание выводы комиссии Бурденко, лишь имитировали судебное следствие по расстрелу польских офицеров под Катынью. Ведь уже тлели угли холодной войны! По прошествии нескольких лет, в 1952 году, американский член Нюрнбергского Трибунала Роберт Х. Джексон признал, что его позицию по Катыни определило соответствующее указание от правительства президента Г. Трумэна. В 1952 году комиссия Конгресса США сфабриковала нужную им версию катынского дела и в своем заключении рекомендовала правительству США передать дело в ООН для расследования. Однако, как сетуют польские геббельсовцы, "...Вашингтон не посчитал возможным это сделать". Почему? Да потому что вопрос о том, кто убил поляков, для американцев никогда не был секретом. И в 1952 году Вашингтон оказался в положении нынешних геббельсовцев, боявшихся нести дело в суд: правительству США выгодно жевать это дело в прессе, но оно не могло допустить его судебного разбирательства. У американского правительства хватило ума не тащить фальшивки в ООН. А вот наши туповатые провинциалы, Горбачев и Ельцин, с любой подделкой неслись в Варшаву к польским президентам. Но и этого мало: Ельцин поручил своим опричникам выложить фальшивки перед Конституционным судом РФ и вместе с ними оказался уличенным в подлоге. Итог: Конституционный суд ни словом не обмолвился о катынской трагедии, и по логике российско-польских геббельсовцев это надо трактовать как оправдательный вердикт Советском Союзу и его руководству. Нельзя не согласиться с Нобелем, сказавшим однажды: "Любая демократия очень быстро превращается в диктатуру подонков". Нынешнее расследование катынского дела двумя "большими демократиями" - российской и польской - подтверждает справедливость слов знаменитого шведа.

Юрий Слободкин ,
кандидат юридических наук, доцент

(в основном пленных офицеров польской армии) на территории СССР во время второй мировой войны.

Название произошло от небольшого поселка Катынь, расположенного в 14 километрах к западу от Смоленска, в районе железнодорожной станции Гнёздово, вблизи которого впервые были обнаружены массовые захоронения военнопленных.

Как свидетельствуют переданные польской стороне в 1992 году документы, расстрелы производились в соответствии с постановлением Политбюро ЦК ВКП(б) от 5 марта 1940 года.

Согласно выписке из протокола №13 заседания Политбюро ЦК, к расстрелу было приговорено более 14 тысяч находившихся в лагерях и 11 тысяч заключенных в тюрьмах западных областей Украины и Белоруссии польских офицеров, полицейских, чиновников, помещиков, фабрикантов и других "контрреволюционных элементов".

Военнопленных из Козельского лагеря расстреляли в Катынском лесу, неподалеку от Смоленска, Старобельского и Осташковского - в близлежащих тюрьмах. Как следует из направленной Хрущеву в 1959 году секретной записки председателя КГБ Шелепина, всего тогда было убито около 22 тысяч поляков.

В 1939 году в соответствии с пактом Молотова-Риббентропа Красная Армия перешла восточную границу Польши и советскими войсками в плен были взяты, по разным источникам, от 180 до 250 тысяч польских военнослужащих, многие из которых, в основном рядовые, затем были освобождены. В лагеря было заключено 130 тысяч военнослужащих и польских граждан, которых советское руководство сочло "контрреволюционными элементами" . В октябре 1939 года из лагерей были освобождены жители Западной Украины и Западной Белоруссии, а более 40 тысяч жителей Западной и Центральной Польши переданы Германии. Оставшиеся офицеры были сосредоточены в Старобельском, Осташковском и Козельском лагерях.

В 1943 году, через два года после оккупации немецкими войсками западных районов СССР, появились сообщения о том, что сотрудники НКВД расстреляли польских офицеров в Катынском лесу под Смоленском. Впервые катынские могилы вскрыл и исследовал немецкий врач Герхард Бутц, возглавлявший судебно-медицинскую лабораторию группы армий "Центр".

28-30 апреля 1943 года в Катыни работала Международная комиссия в составе 12 специалистов судебной медицины из ряда европейских государств (Бельгии, Болгарии, Финляндии, Италии, Хорватии, Голландии, Словакии, Румынии, Швейцарии, Венгрии, Франции, Чехии). И доктор Бутц, и международная комиссия дали заключение о причастности органов НКВД к расстрелу пленных польских офицеров.

Весной 1943 года в Катыни работала техническая комиссия Польского Красного Креста, которая в своих выводах была более осторожна, но из зафиксированных в ее отчете фактов также вытекала вина СССР.

В январе 1944 года, после освобождения Смоленска и его окрестностей, в Катыни работала советская "Специальная комиссия по установлению и расследованию обстоятельств расстрела немецко-фашистскими захватчиками в Катынском лесу военнопленных польских офицеров", которую возглавлял главный хирург Красной Армии академик Николай Бурденко. В ходе эксгумации, осмотра вещественных доказательств и вскрытия трупов комиссией было установлено, что расстрелы производились немцами не ранее 1941 года, когда они как раз и оккупировали этот район Смоленской области. Комиссия Бурденко обвинила немецкую сторону в расстреле поляков.

Вопрос о Катынской трагедии долгое время оставался открытым; руководство Советского Союза не признавало факта расстрела польских офицеров весной 1940 года. По официальной версии немецкая сторона в 1943 году использовала массовое захоронение в пропагандистских целях против Советского Союза, чтобы предупредить сдачу немецких солдат в плен и привлечь к участию в войне народы Западной Европы.

После прихода к власти в СССР Михаила Горбачева к Катынскому делу снова вернулись. В 1987 году, после подписания советско-польской Декларации о сотрудничестве в области идеологии, науки и культуры, была создана советско-польская комиссия историков для расследования этого вопроса.

Главной военной прокуратуре СССР (а потом - РФ) было поручено расследование, которое велось одновременно с польским прокурорским расследованием.

6 апреля 1989 года состоялась траурная церемония передачи символического праха с места захоронения польских офицеров в Катыни для перенесения в Варшаву. В апреле 1990 года президент СССР Михаил Горбачев передал президенту Польши Войцеху Ярузельскому списки польских военнопленных, отправленных по этапу из Козельского и Осташковского лагерей, а также убывших из Старобельского лагеря, которые считались расстрелянными. Тогда же были открыты дела в Харьковской и Калининской областях. 27 сентября 1990 года оба дела Главной военной прокуратурой РФ были объединены в одно.

14 октября 1992 года личный представитель президента России Бориса Ельцина передал президенту Польши Леху Валенсе копии архивных документов о судьбе польских офицеров, погибших на территории СССР (так называемый "Пакет №1").

Среди переданных документов, в частности, был протокол заседания Политбюро ЦК ВКП/б/ от 5 марта 1940 года, на котором было принято решение предложить НКВД наказания.

22 февраля 1994 года в Кракове было подписано российско-польское соглашение "О захоронениях и местах памяти жертв войн и репрессий".

4 июня 1995 года в Катынском бору на месте расстрелов польских офицеров был установлен памятный знак. 1995 год был объявлен в Польше годом Катыни.

В 1995 году между Украиной, Россией, Белоруссией и Польшей был подписан протокол, по которому каждая из этих стран самостоятельно расследует преступления, совершенные на их территории. Белоруссия и Украина предоставили российской стороне свои данные, которые были использованы при подведении итогов расследования Главной военной прокуратуры РФ.

13 июля 1994 года руководитель следственной группы ГВП Яблоков вынес постановление о прекращении уголовного дела на основании пункта 8 статьи 5 УПК РСФСР (за смертью виновных). Однако Главная военная прокуратура и Генеральная прокуратура РФ через три дня отменили постановление Яблокова, а дальнейшее расследование поручили другому прокурору.

В рамках расследования были установлены и допрошены более 900 свидетелей, проведены более 18 экспертиз, в ходе которых были исследованы тысячи объектов. Эксгумировано более 200 тел. В процессе следствия были допрошены все люди, которые работали тогда в государственных органах. О результатах расследования был уведомлен директор Института национальной памяти - замгенпрокурора Польши доктор Леон Керес. Всего в деле 183 тома, из которых 116 содержат сведения, составляющие государственную тайну.

Главная военная прокуратура РФ сообщила, что в ходе расследования "Катынского дела" было установлено точное количество лиц, которые содержались в лагерях, "и в отношении которых принимались решения" - чуть более 14 тысяч 540 человек. Из них более 10 тысяч 700 человек содержались в лагерях на территории РСФСР, а 3 тысячи 800 человек - на Украине. Установлена гибель 1 тысячи 803 человек (из числа содержавшихся в лагерях), личности 22 человек идентифицированы.

21 сентября 2004 года ГВП РФ снова, теперь уже окончательно, прекратила уголовное дело № 159 на основании пункта 4 части 1 статьи 24 Уголовно-процессуального кодекса РФ (за смертью виновных).

В марте 2005 года cейм Польши потребовал от России признать геноцидом массовые расстрелы польских граждан в Катынском лесу в 1940 году. После этого родственники погибших при поддержке общества "Мемориал" включились в борьбу за признание расстрелянных жертвами политических репрессий. Главная военная прокуратура репрессий не усматривает, отвечая, что "действия ряда конкретных высокопоставленных должностных лиц СССР квалифицированы по пункту "б" статьи 193-17 УК РСФСР (1926 г.), как превышение власти, имевшее тяжелые последствия при наличии особо отягчающих обстоятельств, 21.09.2004 г. уголовное дело в их отношении прекращено на основании п. 4 ч. 1. ст. 24 УПК РФ за смертью виновных".

Постановление о прекращении уголовного дела в отношении виновных лиц носит секретный характер. События в Катыни военная прокуратура отнесла к разряду общеуголовных преступлений, а имена виновных засекретила на том основании, что в деле содержатся документы, составляющие государственную тайну. Как заявил представитель ГВП РФ из 183 томов "Катынского дела" в 36 встречаются документы под грифом "секретно", а в 80 томах - "для служебного пользования". Поэтому доступ к ним закрыт. А с остальными 67 томами в 2005 году были ознакомлены сотрудники польской прокуратуры.

Решение ГВП РФ об отказе признать расстрелянных жертвами политических репрессий было обжаловано в 2007 году в Хамовническом суде, который отказы подтвердил.

В мае 2008 года родственники жертв Катыни подали жалобу в Хамовнический суд Москвы на необоснованное, с их точки зрения, прекращение расследования. 5 июня 2008 года суд в рассмотрении жалобы отказал, аргументируя это тем, что районным судам неподведомственно рассмотрение дел, которые содержат сведения, составляющие государственную тайну. Московский городской суд признал это решение законным.

Кассационная жалоба была передана в Московский окружной военный суд, который отклонил ее 14 октября 2008 года. 29 января 2009 года решение Хамовнического суда поддержал Верховный суд РФ.

С 2007 года в Европейский суд по правам человека (ЕСПЧ) из Польши начали поступать иски родственников жертв Катыни против России, которая обвиняется ими в непроведении надлежащего расследования.

В октябре 2008 года Европейский суд по правам человека (ЕСПЧ) принял к рассмотрению жалобу в связи с отказом российских правовых инстанций удовлетворить иск двух граждан Польши, являющихся потомками расстрелянных в 1940 году польских офицеров. До Страсбургского суда дошли сын и внук офицеров Войска Польского Ежи Яновец и Антоний Рыбовский. Обращение в Страсбург польские граждане обосновывают тем, что Россия нарушает их право на справедливый суд, не выполняя положение Конвенции ООН по правам человека, обязывающее страны обеспечивать защиту жизни и объяснять каждый случай смерти. ЕСПЧ принял эти доводы, взяв жалобу Яновца и Рыбовского в производство.

В декабре 2009 года Европейский суд по правам человека (ЕСПЧ) принял решение о рассмотрении дела в приоритетном порядке , а также направил ряд вопросов Российской Федерации.

В конце апреля 2010 года Росархив по указанию президента РФ Дмитрия Медведева впервые разместил на своем сайте электронные образцы подлинников документов о расстрелянных сотрудниками НКВД в Катыни в 1940 году поляках.

8 мая 2010 года президент РФ Дмитрий Медведев передал польской стороне 67 томов уголовного дела №159 по расстрелу польских офицеров в Катыни. Передача состоялась на встрече Медведева с и.о.президента Польши Брониславом Коморовским в Кремле. Президент РФ также передал перечень материалов по отдельным томам. Ранее Польше никогда не передавались материалы уголовного дела - только архивные данные.

В сентябре 2010 года в рамках исполнения Генпрокуратурой РФ запроса польской стороны об оказании правовой помощи, Генеральная прокуратура РФ передала Польше еще 20 томов материалов уголовного дела по расстрелу польских офицеров в Катыни.

В соответствии с договоренностью президента РФ Дмитрия Медведева и президента Польши Бронислава Коморовского российская сторона продолжает работу по рассекречиванию материалов Катынского дела, которое вела Главная военная прокуратура. 3 декабря 2010 года в Генеральной прокуратуре РФ состоялась передача польским представителям очередной значительной партии архивных документов.

7 апреля 2011 года генпрокуратура РФ передала Польше копии 11 рассекреченных томов уголовного дела о расстреле польских граждан в Катыни. В материалах содержались запросы главного исследовательского центра МВД РФ, справки о судимостях и местах захоронения военнопленных.

Как сообщил 19 мая генеральный прокурор РФ Юрий Чайка, Россия практически завершила передачу Польше материалов уголовного дела, возбужденного по факту обнаружения массовых захоронений останков польских военнослужащих близ Катыни (Смоленская область). По состоянию на 16 мая 2011 года, польской стороне .

В июле 2011 года Европейский суд по правам человека (ЕСПЧ) признал приемлемыми две жалобы польских граждан против РФ, связанные с закрытием дела о расстреле их родственников под Катынью, в Харькове и в Твери в 1940 году.

Судьи решили объединить два иска, поданные в 2007 и 2009 годах родственниками погибших польских офицеров, в одно производство.

Материал подготовлен на основе информации РИА Новости и открытых источников

5 марта 1940 года власти СССР приняли решение о применении к военнопленным полякам высшей формы наказания – расстрела. Было положено начало катынской трагедии, одного из главных камней преткновения в российско-польских отношениях.

Пропавшие офицеры

8 августа 1941 года, на фоне начавшейся войны с Германией, Сталин заключает дипломатические отношения с новообретенным союзником – польским правительством в изгнании. В рамках нового договора, всем польским военнопленным, особенно пленникам 1939 года на территории Советского Союза объявлялась амнистия и право свободного перемещения по всей территории Союза. Началось формирование армии Андерса. Тем не менее польское правительство не досчиталось около 15000 офицеров, которые по документам должны были находиться в Козельском, Старобельском и Юхновском лагерях. На все обвинения польского генерала Сикорского и генерала Андерса в нарушении договора об амнистии Сталин отвечал, что все узники были освобождены, но могли убежать в Маньчжурию.

Впоследствии один из подчиненных Андерса описывал свою тревогу: «Несмотря на «амнистию», твердое обещание самого Сталина вернуть нам военнопленных, несмотря на его заверения, что узники из Старобельска, Козельска и Осташкова были найдены и освобождены, к нам не поступило ни единого призыва о помощи от военнопленных из вышеупомянутых лагерей. Расспрашивая тысячи возвращающихся из лагерей и тюрем коллег, мы ни разу не услышали сколько-нибудь достоверного подтверждения местопребывания узников, вывезенных из тех трех лагерей». Ему же принадлежали слова произнесенные через несколько лет: «Только весной 1943 года открылась миру страшная тайна, мир услышал слово, от которого до сих пор веет ужасом: Катынь».

Инсценировка

Как известно, катынское захоронение обнаружили немцы в 1943 году, когда эти области находились под оккупацией. Именно фашисты способствовали «раскрутке» дела Катыни. Было привлечено много специалистов, тщательно произведена эксгумация, они даже водили туда экскурсии местным жителям. Неожиданная находка на оккупированной территории дала повод к появлению версии о намеренной инсценировке, которая должна была исполнить роль пропаганды против СССР во время Второй мировой войны. Это стало важным аргументом в обвинении немецкой стороны. Тем более в списке идентифицированных оказалось много евреев.

Привлекали внимание и детали. В.В. Колтурович из Даугавпилса изложил свою беседу с женщиной, которая вместе с односельчанами ходила смотреть вскрытые могилы: «Я ее спросил: «Вера, а что говорили люди между собой, рассматривая могилы?» Ответ был следующим: «Нашим халатным разгильдяям так не сделать - слишком аккуратная работа». Действительно, рвы были идеально выкопанные под шнур, трупы уложены идеальными штабелями. Аргумент, конечно, двусмысленный, но не стоит забывать, что согласно документам, расстрел такого огромного количества людей был произведен в максимально короткие сроки. У исполнителей должно было просто не хватить на это времени.

Двойное обвинение

На знаменитом Нюрнбергском процессе 1-3 июля 1946 года катынский расстрел ставился в вину Германии и фигурировал в обвинительном заключении Международного трибунала (МВТ) в Нюрнберге, раздел III «Военные преступления», о жестоком обращении с военнопленными и военнослужащими других стран. Главным организатором расстрела был объявлен Фридрих Аленс, командир 537-полка. Он же выступил свидетелем в ответном обвинении против СССР. Трибунал не поддержал советское обвинение, и в приговоре трибунала катынский эпизод отсутствует. Во всем мире это восприняли как «молчаливое признание» СССР своей вины.
Подготовка и ход Нюрнбергского процесса сопровождались, как минимум, двумя событиями, компрометирующими СССР. 30 марта 1946 года погиб польский прокурор Роман Мартин, у которого якобы находились документы, доказывающие вину НКВД. Пал жертвой и советский прокурор Николай Зоря, который скоропостижно скончался прямо в Нюрнберге в своем номере гостиницы. Накануне он заявил своему непосредственному начальнику – генеральному прокурору Горшенину, что обнаружил неточности в катынских документах, и что он не может с ними выступать. На следующее утро он «застрелился». Среди Советской делегации ходили слухи, что Сталин приказал «похоронить его как собаку!».

Уже после признания Горбачевым вины СССР, исследователь по катынскому вопросу Владимир Абаринов в своей работе приводит следующий монолог дочери одного офицера НКВД: «Я вам вот что скажу. Приказ насчет польских офицеров поступил прямо от Сталина. Отец рассказывал, что видел подлинный документ со сталинской подписью, что же ему было делать? Самому себя подвести под арест? Или застрелиться? Из отца сделали козла отпущения за решения, принятые другими».

Партия Лаврентия Берии

Катынский расстрел невозможно поставить в вину лишь одному человеку. Тем не менее наибольшую роль в этом, согласно архивным документам, сыграл Лаврентий Берия, «правая рука Сталина». Еще дочь вождя Светлана Аллилуева отмечала необычайное влияние, которое оказывал этот «негодяй» на ее отца. В своих мемуарах она рассказывала, что было достаточно одного слова Берии да пары подложных документов, чтобы определить судьбу будущих жертв. Катынский расстрел не стал исключением. 3 марта народный комиссар внутренних дел Берия предложил Сталину рассмотреть дела польских офицеров «в особом порядке, с применением к ним высшей меры наказания - расстрела». Причина: «Все они являются заклятыми врагами советской власти, преисполненными ненависти к советскому строю». Через два дня вышло постановление Политбюро о перевозе военнопленных и подготовке расстрела.
Существует теория о подложности «Записки» Берии. Лингвистические анализы дают разные результаты, официальная версия не отрицает причастности Берии. Тем не менее, заявления о подложности «записки» объявляются до сих пор.

Обманутые надежды

В начале 1940 года в советских лагерях среди польских военнопленных витали самые оптимистические настроения. Козельский, Юхновский лагеря не были исключением. К заграничным военнопленным конвой относился несколько мягче, нежели к собственным согражданам. Было объявлено, что пленных будут передавать нейтральным странам. В худшем случае, полагали поляки, их выдадут немцам. Между тем из Москвы прибыли сотрудники НКВД и приступили к работе.
Перед отправкой пленным, искренне верящим в то, что их отправляют в безопасное место, сделали прививки против брюшного тифа и холеры - по-видимому, чтобы успокоить их. Каждый получил сухой паек. Но в Смоленске всем приказали готовиться к выходу: «С 12 часов стоим в Смоленске на запасном пути. 9 апреля подъем в тюремных вагонах и подготовка на выход. Нас куда-то перевозят в машинах, что дальше? Перевозка в боксах «ворона» (страшно). Нас привезли куда-то в лес, похоже на дачное место…», - это последняя запись в дневнике майора Сольского, покоящегося сегодня в катынском лесу. Дневник был найден при эксгумации.

Обратная сторона признания

22 февраля 1990 года заведующий Международным отделом ЦК КПСС В. Фалин сообщил Горбачеву о новых найденных архивных документах, которые подтверждают вину НКВД в катынском расстреле. Фалин предложил срочно сформировать новую позицию советского руководство по отношению к этому делу и сообщить президенту польской республике Войцеху Ярузельскому о новых открытиях в деле страшной трагедии.

13 апреля 1990 года ТАСС опубликовало официальное заявление с признанием вины Советского Союза в Катынской трагедии. Ярузельский получил от Михаила Горбачева списки этапируемых заключенных из трех лагерей: Козельска, Осташкова и Старобельска. Главная военная прокуратура возбудила дело по факту Катынской трагедии. Встал вопрос, что делать с выжившими участниками Катынской трагедии.

Вот что сказал Николасу Бетеллу ответственный работник ЦК КПСС Валентин Алексеевич Александров: «Мы не исключаем возможность судебного расследования или даже суда. Но вы должны понимать, что советское общественное мнение не целиком поддерживает политику Горбачева в отношении Катыни. Мы в Центральном Комитете получили множество писем от организаций ветеранов, в которых нас спрашивают, почему мы порочим имена тех, кто лишь исполнял свой долг в отношении врагов социализма». В результате, расследование в отношении лиц, признанных виновными было прекращено, в связи с их смертью или недостатком доказательств.

Неразрешенный вопрос

Катынский вопрос стал основным камнем преткновения между Польшей и Россией. Когда при Горбачеве началось новое расследование катынской трагедии, польские власти надеялись на признание вины в убийстве всех пропавших офицеров, общее число которых составляло около пятнадцати тысяч. Основное внимание уделялось вопросу о роли геноцида в катынской трагедии. Тем не менее, по итогам дела в 2004 году было объявлено, что удалось установить гибель 1803 офицеров, из которых 22 опознаны.

Геноцид в отношении поляков советским руководством полностью отрицался. Генерал-прокурор Савенков комментировал это следующим образом: «в ходе предварительного следствия по инициативе польской стороны проверялась версия о геноциде, и моё твёрдое утверждение - говорить об этом правовом явлении нет никаких оснований». Польское правительство осталось недовольно результатами расследования. В марте 2005 года, в ответ на заявление ГВП РФ, польский сейм потребовал признания Катынских событий актом геноцида. Депутаты парламента Польши направили резолюцию в адрес российских властей, в которой потребовали от России «признать убийство польских военнопленных геноцидом» на основе личной неприязни Сталина к полякам из-за поражения в войне 1920 года. В 2006 году родственники погибших польских офицеров подали иск в Страсбургский суд по правам человека, с целью добиться признания России в геноциде. Точка в этом наболевшем вопросе для российско-польских отношений не поставлена до сих пор.

Вопросы культурологии и истории

МНИМАЯ ЗАГАДКА ПРИЧИН РАССТРЕЛА ПОЛЬСКИХ ОФИЦЕРОВ В КАТЫНИ В МАРТЕ 1940 г.1

И. И. Калиганов

Взяться за данную тему меня побудила телепередача о Катыньской трагедии с участием таких известных личностей, как академик А. О. Чубарьян, кинорежиссёр Н. С. Михалков, политолог В. М. Третьяков и др. В ходе протекавшей между ними беседы прозвучал вопрос Н. С. Михалкова о мотивах расстрела польских офицеров - вопрос, оставшийся без ответа. Действительно, зачем нужно было уничтожать польский командный состав как раз накануне войны с немцами? Разумно ли выглядит это, если всего немногим более года после катыньской трагедии в СССР из польских военнопленных начали создавать целые дивизии для борьбы с гитлеровскими захватчиками? Зачем нужно было совершать подобное злодеяние при полном отсутствии видимых разумных причин? По словам собеседников передачи, в этом кроется некая загадка... Но ничего загадочного, на наш взгляд, здесь не было. Всё становится сразу ясным, если погрузиться ненадолго в события тех лет и политическую атмосферу того времени, если проанализировать идеологию тоталитарного большевистского государства 20 - середины 50-х годов XX в.

Тема Катыни для меня не новая: в читаемый мной студентам Государственной академии славянской культуры (ГАСК) курс лекций «Введение в славяноведение» входит раздел «Болевые точки взаимоотношений между славянами», в котором катыньскому расстрелу польских офицеров отводится обязательное место. И сами наши студенты, побывавшие в Польше, как правило, расспрашивают о Катыни, желая узнать дополнительные подробности. Но большинству россиян о катыньской трагедии почти ничего не известно. Поэтому здесь прежде всего следует привести краткую историческую справку о том, как оказались в Катыни польские офицеры, сколько их было там расстреляно и когда было совершено названное вопиющее преступление. К сожалению, наши газеты, журналы и телевидение часто сообщают поверхностную, весьма противоречивую информацию, и у людей нередко возникает ошибочное представление, что пленные польские офицеры сидели в Катыньском лагере и были казнены по причине приближения немецких войск, причём общее число казнённых польских офицеров составило 10 или даже 20 тыс. человек. До сих пор раздаются отдельные голоса, что виновники гибели польских военнослужащих окончательно не установлены и что ими могли быть гитлеровцы, которые попытались затем свалить на СССР вину за собственное злодеяние. Именно поэтому попытаемся здесь изложить материалы последовательно, не нарушая очерёдности событий и оперируя, по возможности, точными фактами и цифрами, вникая не только в суть их самих, но и в тот эмоциональный, государственный и общечеловеческий смысл, который они несут.

После пресловутого пакта Молотова-Риббентропа и начала Второй мировой войны, развязанной 1 сентября 1939 г. нападением Германии на Польшу, немецкие войска, сломив за две недели (точнее, за 17 дней) героическое сопротивление противника, заняли большую часть исконных польских земель, принудив затем поляков к капитуляции. СССР не пришёл на помощь Польше: его предложение польской стороне заключить договор о сотрудничестве в преддверии Второй мировой войны было отклонено. Польша участвовала в переговорах с Гитлером по заключению договора, направленного против СССР, ранее она заявила, что не допустит транзит советских войск через свою территорию для оказания возможной помощи потенциальным советским союзникам в Европе. Это отчасти способствовало Мюнхенскому сговору 1938 г., последующему расчленению Чехословакии, поглощению чешских земель Германией и территориальным приобретениям самой Польши. События такого рода явно не способствовали добрососедским отношениям между Польшей и СССР, формировали у русских чувство неприязни или даже враждебности к полякам. Это чувство подпитывали и ещё не стёршиеся в памяти воспоминания о недавней советско-польской войне 1918-1921 гг., окружении Красной армии под Варшавой, пленении 130 тыс. красноармейцев, помещённых затем в страшные лагеря Пулавы, Домбио, Щелково и Тухоли, из которых домой вернулось лишь немногим более половины заключённых2.

В советской пропаганде Польша фигурировала с устойчивыми эпитетами «буржуазная» или «панская». Последнее слово было на слуху практически у каждого русского: все знали и распевали патриотическую песню со строчками «Помнят псы-атаманы, помнят польские паны конармейские наши клинки». В песне «паны» ставились в один ряд с псами-атаманами, а слово «псы» в России прочно пристало к немецким рыцарям Тевтонского ордена, упорно рвавшимся в XIII - начале XV вв. на славянский восток (устойчивое выражение «псы-рыцари»). Точно так же и слово «пан» в русском языке не имеет, как у поляков, безобидного уважительно-нейтрального значения «господин». Оно приобрело дополнительные, главным образом, негативные оттенки, которые приписываются тем, кого так фактически не называют, а обзывают. «Пан» - это особа специфической закваски, обладающая целым набором отрицательных качеств: надменная, своенравная, спесивая, избалованная, изнеженная и т.д. И уж, конечно, это особа совсем не бедная (трудно представить себе пана в дырявых портках), т. е. это особа богатая, буржуазная, далёкая от «худого, горбастого» рабочего класса - собирательного образа из поэзии В. Маяковского. Таким образом, в сознании советского человека 20 - 40-х годов XX в. выстраивалось нелестное для поляков оценочное клише: Польша панская, буржуазная, враждебная и агрессивная, как псы-атаманы и немецкие псы-рыцари.

В агрессивности Польши в тогдашнем СССР никто не сомневался. Ведь всего около двадцати лет назад, воспользовавшись распадом Австро-Венгерской империи и смутой, наступившей в России после большевистского переворота 1917 г., поляки не просто возродили свою государственность - они ринулись затем на восток в Украину и Белоруссию, пытаясь восстановить неправедные границы польского государства 1772 г. Это вызвало, как известно, советско-польскую войну

1918-1921 гг., в течение которой поляки захватили значительную часть Белоруссии и правобережной Украины вместе с Киевом, но затем были отброшены Красной армией, гнавшей интервентов до самой Варшавы. Однако, по Рижскому договору 1921 г., Западная Украина и Западная Белоруссия остались за Польшей, что воспринималось жившими в СССР украинцами, белорусами и самими русскими как историческая несправедливость. Разделение народов искусственными политическими границами всегда воспринимается как дело неправедное и алогичное, как некая историческая несуразность, подлежащая устранению при первой возможности. Так думали украинцы и белорусы, так думали и русские люди, испытывавшие чувство классовой солидарности и абсолютно уверенные в том, что польские буржуазные «паны» угнетают несчастную украинскую и белорусскую бедноту. Поэтому в 3 часа ночи с 16 на 17 сентября 1939 г., после того как немцы почти полностью выполнили в Польше свою задачу, свой ход сделал СССР, начав вводить свои войска на территорию Западной Украины, Западной Белоруссии, вступив и на собственно польскую землю. С советской стороны в общей сложности были задействованы 600 тыс. человек, около 4 тыс. танков, 2 тыс. самолётов и 5 500 орудий.

Польская армия оказала красноармейцам вооружённое сопротивление: бои происходили в Гродно, около Львова, Люблина, Вильно, Сарны и других населённых пунктов3. Причём захваченные в плен польские офицеры расстреливались. Такое произошло в Августовце, Боярах, Малых и Больших Бжостовицах, Хородове, Добровицах, Гайях, Грабове, Комарове, Львове, Молодечно, Свислочи, Злочове и иных местностях. Через 13 часов после начала процесса введения советских войск (т. е. в 16:00 часов 17 сентября) главнокомандующий польских вооружённых сил, маршал Эдвард Рыдз-Смиглы выступил с общей директивой, призывавшей не оказывать сопротивление наступающим частям Красной Армии4. Некоторые польские подразделения, однако, не подчинились директиве и продолжали сражаться вплоть до 1 октября включительно. Всего, согласно выступлению В. М. Молотова 31 октября 1939 г., с польской стороны погибло 3,5 тыс. военных, ранено или пропало без вести около 20 тыс. человек. Советские потери составили 737 убитых и 1 862 раненых5. В некоторых местах украинцы и белорусы встречали красноармейцев цветами: часть одурманенных советской пропагандой людей надеялась на новую лучшую жизнь.

В Западной Украине и Западной Белоруссии к 21 сентября Советская армия пленила около 120 тыс. солдат и офицеров Войска Польского. В Литву пробилось около 18 тыс. человек, в Румынию и Венгрию - свыше 70 тыс. Часть пленённых состояла из польских военнослужащих, отступивших из Польши под стремительным натиском немцев сюда, в восточные земли своего тогдашнего государства. Согласно польским источникам, в русский плен попали 240-250 тыс. солдат и офицеров Войска Польского6. Некоторые расхождения при оценке численности польских военнопленных возникают в результате применения различных методик подсчёта и того обстоятельства, что в дальнейшем, ещё до начала Великой Отечественной войны, Германия и СССР обменялись частью польских военных и гражданских лиц, которые в результате боевых действий оказались вдали от места своего постоянного

проживания. Советская сторона успела передать Германии около 42,5 тыс. поляков, а Германия в ответ в три раза меньше: около 14 тыс. человек.

Естественно, что оставлять в своей приграничной зоне, которой фактически оказались для СССР Западная Украина и Западная Белоруссия, внушительное количество иностранных военнопленных, было бы опрометчиво с точки зрения национальной безопасности. Поэтому советские власти предприняли то, что совершило бы любое государство в такой ситуации: рассредоточение массы военнопленных посредством их интернирования в различные районы страны. При этом часть пленных поляков была отпущена после допросов сотрудниками НКВД на родину, а представители высшего, среднего и низшего командного состава Польской Армии были отправлены в различные лагеря для военнопленных. То же самое произошло и с офицерами, начальниками и служащими польской полиции, сотрудниками разведки, начальниками и охранниками тюрем и некоторыми другими должностными лицами.

Перемещение польских высших, старших и младших офицеров из приграничных областей в другие районы СССР осуществлялось с 3 октября 1939 г. по январь 1940 г.7 Самым элитным был лагерь для военнопленных в Козельске, находившийся в 250 км юго-восточнее Смоленска и относившийся к ведомству Смоленского областного НКВД. Здесь было размещено около 4,7 тыс. поляков, среди которых было много высших офицерских чинов и мобилизованных офицеров запаса, имевших в гражданской жизни сугубо гуманитарные профессии врачей, учителей, инженеров, писателей. Отношение к военнопленным в этом лагере было довольно сносным: генералы и полковники (4 генерала, 1 адмирал и 24-26 полковников)8 размещались по несколько человек в комнатах отдельно от основной массы лагерников, им позволялось иметь денщиков. Рацион питания был вполне удовлетворительным, так же как и медицинское обслуживание. Заключённые могли отправлять письма на родину, и прекращение их переписки с родственниками и близкими в Польше позволяло датировать Катыньскую трагедию приблизительно концом апреля 1940 г.9 Второй лагерь для польских старших и младших офицеров располагался в районе Старобельска в бывшем женском монастыре и подчинялся НКВД тогдашней Ворошиловградской (Луганской, ныне Харьковской) области. Здесь было размещено 3,9 тыс. польских военнопленных (в том числе 8 генералов, 57 полковников, 130 подполковников и других, меньших по званию чинов1"). Условия в этом лагере были несколько хуже по сравнению с лагерем в Козельске, но тоже вполне терпимыми. Над пленными никто не издевался, никто их регулярно не избивал, никто не заставлял их бесчисленное число раз падать лицом в грязь на «прогулках», а затем лишать помывки на целый месяц, никто не лишал их медицинской помощи, как это было с красноармейцами в польских лагерях в 20-е годы XX в.

Даже в расположенном на территории бывшего монастыря Нилова пустынь (остров Столбный на озере Селигер) Осташковском лагере, где было размещено около 6 тыс. польских младших офицеров армии, полиции и жандармерии, а также охранники тюрем и рядовые11 и условия проживания были наихудшими, всё обстояло не так уж плохо. Судя по собственным свидетельствам поляков,

«административный персонал, в особенности врачи и санитарки, относились к заключённым по-человечески»12.

Далее мы не станем углубляться в детали того, с каким трудом прокладывала себе дорогу истина об ужасной Катыньской трагедии, о бесконечных отпирательствах советской стороны, продолжавшей обвинять во всём немцев на протяжении почти полувека. Мотивы этих отпирательств достаточно многочисленны и разнообразны для того, чтобы здесь их освещать. Отметим только, что главными из них вначале были нежелание омрачать отношения с союзниками во время Второй мировой войны, затем - подрывать «братские связи с дружественной Польшей, двинувшейся по пути строительства социализма», а впоследствии - попытки реабилитации имени Сталина, исподволь предпринимающиеся, к сожалению, и поныне. В нашем случае более важен тот факт, что Россия официально признала виновность СССР в расстреле польских офицеров в Катыни. Отрицать факт катыньского расстрела после 13 апреля 1990 г., когда президент СССР М. С. Горбачёв передал тогдашнему президенту Республики Польша В. Ярузельскому полный перечень фамилий поляков, вывезенных из Козельска, Осташкова и Старобельска к месту казни, просто бессмысленно13. Через полтора года, 14 октября 1992 г., российская сторона передала Польше новый пакет документов и «особую папку», хранившуюся в архиве ЦК КПСС много десятилетий. В ней содержались сведения особой важности под грифом «Сверхсекретно»: выписка из протокола № 13 от 5 марта 1940 г., составленная на заседании Политбюро ЦК ВКП (б), с росчерками И. В. Сталина,

В. М. Молотова и К. Е. Ворошилова. Этими росчерками вожди СССР одобрили «рассмотрение в особом порядке» дел 14 700 бывших офицеров польской армии и других военнослужащих, т. е. вынесли приговор «расстрел» по предложению НКВД. Недавно российское правительство передало Польше новый многотомный пакет документов, связанных с гибелью поляков в СССР, в которых наверняка содержится много новых рассекреченных данных, способных пролить дополнительный свет на рассматриваемую нами тему.

Но суть уже не подлежит сомнению: польских офицеров расстреляли не гитлеровцы, а палачи сталинско-бериевского НКВД. Остаётся ответить на вопрос, что заставило Сталина, Молотова и Ворошилова отдать такое чудовищное распоряжение. Здесь имеются несколько версий.

Первая версия, поддерживаемая польскими радикалами и русофобами: сталинский геноцид польского народа. Особо при этом акцентируется внимание на факте, что среди казнённых узников трёх лагерей находилось более 400 врачей, несколько сот инженеров, более 20 преподавателей вузов и много учителей. Кроме того, расстреляно было 11 генералов и 1 адмирал, 77 полковников и 197 подполковников, 541 майор, 1 441 капитан, 6 061 других младших офицеров и подофицеров, а также 18 капелланов14. Таким образом, делают вывод сторонники этой версии, русские уничтожили польскую военную и гражданскую элиту.

Однако эта точка зрения является несостоятельной, поскольку геноцид обычно распространяется на весь народ, а не только на какую-то часть его социальной верхушки. В августе 1941 г. польских лётчиков и моряков переправили в Англию.

В конце октября 1941 г. на территории СССР начал формироваться польский контингент, имевший численность 41,5 тыс. человек и увеличившийся к марту 1942 г. почти до 74 тыс. человек. Польское эмиграционное правительство в Лондоне предлагало довести численность польского корпуса до 96 тыс. человек15. Во главе этой, по сути дела, армии был поставлен поляк, генерал Владислав Андерс - воспитанник Петербургского Пажеского корпуса, служивший в русской царской армии в Первую мировую войну. Однако советское командование не спешило давать полякам оружие. Владислав Андерс попал в плен к красноармейцам под Ново-грудком, где оказывал ожесточённое сопротивление немцам и русским. Длительное время он находился в тюрьме НКВД и как мог себя повести в дальнейшем, получив под командование на территории СССР почти стотысячную польскую армию, было не совсем ясно. Поэтому армия генерала Андерса к 1 сентября 1942 г. была эвакуирована в Иран, откуда была переправлена в Африку для борьбы с англичанами против немцев.

Версия вторая: расстрел польских офицеров есть месть русских за разгром под Варшавой и нечеловеческое отношение к пленным красноармейцам в польских лагерях. Похоже, именно такую версию обозначил польский полковник Зигмунд Берлинг, который отказался идти с Андерсом в Иран и возглавил польских солдат и офицеров, оставшихся в СССР. Позднее он писал в своём дневнике следующее: «...безнадёжное, глупое сопротивление и непримиримо враждебное отношение к СССР, имеющее свои истоки в прошлом... станут в будущем непосредственными причинами решения советских властей, приведшего к страшной (Катынской) трагедии»16. О раздражении и чувстве мстительности русских по отношению к полякам, казалось бы, говорит и следующий факт. В сентябре 1939 г. заместитель Народного Комиссара Иностранных дел В. П. Потёмкин вручил в Москве польскому послу

вования польского государства как такового17. Озлобленность Сталина и его окружения, вероятно, вызвали и данные советской разведки о формировании немцами в оккупированной Польше отдельной бригады Подгальских стрелков для отправки их в Финляндию и участия в войне против Красной армии. Приказ о формировании польской бригады появился 9 февраля 1940 г., и лишь заключённое 13 марта того же года перемирие между СССР и Финляндией сорвало эти планы18. Напомним, что распоряжение большой тройки о расстреле польских офицеров датируется 5 мартом 1940 г. Вряд ли эта близкая хронологическая последовательность упомянутых нами событий имела случайный характер.

Третья версия, которую мы хотели бы предложить: тоталитарно-классовая «санация». Казнь польских офицеров в Катыньском лесу, во внутренней тюрьме Харьковского НКВД и других местах была элементарной «чисткой», характерной для тоталитарных государств того времени. Несмотря на то что предыдущая версия кажется очень правдоподобной и эмоции при подписании «большой красной тройкой» расстрельных приказов для поляков могли сыграть некоторую роль, они отнюдь не были главной его причиной. В качестве основного кредо большевистского тоталитаризма провозглашался постулат «идея есть всё, а человек - ничто».

В соответствии с ним многомиллионная людская масса есть всего лишь строительный материал, значительная часть которого неизбежно должна пойти в отход. После октябрьского переворота 1917 г., во время гражданской войны в России, большевики во главе с Лениным с неимоверной жестокостью истребили 100 тыс. православных священников, расстреляли 54 тыс. офицеров, 6 тыс. учителей, почти 9 тыс. врачей, около 200 тыс. рабочих и свыше 815 тыс. крестьян19. В 30-е годы XX в. при Сталине ужасное «Красное колесо» террора снова покатилось по советским городам и сёлам, размазывая миллионы людей, словно ненужных, мешающих движению вперёд насекомых. Краешек этого страшного «Красного колеса» прошёлся в 1940 г. и по полякам, попавшим в сферу его досягаемости.

Расстрел польских офицеров в Катыньском лесу нельзя расценивать как мелкую месть за красноармейцев, погибших в польском плену. Большевики относились к ним как к отхожему материалу, потребному для строительства мировой диктатуры пролетариата. Этот расстрел имел заведомо классовый характер и представлял собой превентивную классовую «санацию» для грядущего беспрепятственного строительства социализма в Народной Польше. Сталин и его окружение не сомневались, что Красная Армия одержит быструю победу над фашистской Германией. СССР превосходил Германию по количеству вооружений и людским ресурсам. Положение о том, что Красная армия будет воевать малыми силами и бить врага на чужой территории фигурировали в её воинском уставе. И Польша, конечно же, после победы СССР должна была одной из первой влиться в будущее Мировое Коммунистическое Сообщество. Действительность Второй мировой войны опрокинула сладкие сталинские грёзы. Победа над фашизмом была одержана, но ценой моря крови и жизней десятков миллионов советских людей.

Возвращаясь к нравственным урокам Катыни, прежде всего необходимо отдать дань памяти всем полякам, невинно там и в других местах убиенных. Этот факт является одним из самых трагичных в истории русско-польских отношений. Но «русских» ли? К сожалению, многие вслед за польскими русофобами начинают повторять пускаемые ими в ход искусственные оппозиции: «Польша и Россия», «польско-русская война 1918-1921 гг.», «поляки и русские». В этих оппозициях национальный момент не имеет права на существование: не «Польша и Россия», а «Польша и Советская Россия», не «польско-русская война», а «польско-советская война». То же самое относится и к расстрелу в Катыни, где оппозиция «поляки-русские» не должна иметь место (она возникает в сознании поляков и невольно, поскольку польское слово «гс^ашп» (россиянин) совпадает со значением нашего слова «русский»), У большевистского тоталитаризма, в отличие от германского фашизма, не было национального характера. Строительство гигантского карательного «Красного колеса» было интернациональным. В нём приняли участие родоначальник «красного терроризма», непонятно кем являвшийся по национальности Ленин, эдакая шведско-еврейско-калмыцко-русская особь (см. публикацию о национальных корнях Ленина в «Огоньке» времён В. Коротича). Во всяком случае он не ощущал себя русским, ибо невозможно представить, чтобы атеисты еврей, татарин или башкир были способны отдать секретный приказ об уничтожении 100 тыс.

раввинов или муэдзинов, разумеется, если он не сумасшедший или патологическии убийца-маньяк. Дело Ленина продолжили и умножили грузины Сталин и Берия, при которых счёт убитых и замученных пошёл на миллионы. Отменно проявили себя на этом поприще также глава ВЧК и зам. председателя ВЧК поляки Ф. Э. Дзержинский и И. С. Уншлихт2", не отставали от них евреи Л. Троцкий и Я. Свердлов, латыши М. И. Лацис и П. Я. Петерс. Известная тройка русских палачей Н. И. Ежов,

В. С. Абакумов и В. Н. Меркулов по сравнению с предыдущими фигурантами - лишь жалкие их последователи. Не следует забывать и тот факт, что самые многочисленные потери от «Красного колеса» понесли именно русские. По соседству с восемью катыньскими рвами, где покоятся останки 4 200 польских офицеров, находятся массовые захоронения казнённых бериевскими палачами русских, украинцев и евреев. Поэтому у польских русофобов нет реальных аргументов для обвинения именно русских в геноциде поляков или полонофобии. Полякам и русским лучше было бы побороться за строительство величественного мемориального комплекса в Москве, посвящённого миллионам людей и целым народам, пострадавшим от большевистского тоталитаризма.

2 Калиганов II. II. Россия и славяне сегодня и завтра (польские и чешские ракурсы) // Славянский мир в третьем тысячелетии. Славянская идентичность - новые факторы солидарности. М., 2008. С. 75-76.

4 Катынь. Пленники необъявленной войны. Документы и материалы. М., 1997. С. 65.

5 О внешней политике Советского Союза // Большевик. 1939. № 20. С. 5.

6 Катынь. Пленники необъявленной войны. С. 15.

7 Катынская драма: Козельск, Старобельск, Осташков. Судьба интернированных польских военнослужащих / сост. и общ. ред. О. В. Яснова. М., 1991. С. 21-22.

8 Катынь. Пленники необъявленной войны. С. 435; Ежевский Л. Катынь, 1940. Рига, 1990.

9 Ежевский Л. Катынь, 1940. С. 18.

10 Катынь. Пленники необъявленной войны. С. 437.

11 Там же. С. 436.

12 2Ьгос1ша Каиг^ка \у ётстйе с1окитеп1б\у. Ь., 1962. 8. 15-16; Катынь. Пленники необъявленной войны. С. 521.

13 Катынская драма: Козельск, Старобельск, Осташков. С. 16. Места захоронения всех расстрелянных польских офицеров до сих пор не установлены. Что же касается Катыни, то трагедия произошла близ Смоленска в Козьих Горах (по другой огласовке «Косогорах», см.: Ежевский Л. Указ. соч. С. 16) в катыньском лесу, некогда принадлежавшем польским помещикам, а затем перешедшем в ведение НКВД, после чего он был обнесён колючей проволокой и сделался недоступным для посторонних лиц. Помимо упомянутых трёх лагерей, польские военнопленные содержались в Путивльском, Козелыцанском (в Полтавской области), Южском, Юхновском, Вологодском (Заоникеевском), Грязовецком и Оранском

лагерях. Кроме того, свыше 76 тыс. беженцев и перебежчиков из Польши были размещены в Красноярском и Алтайском краях. Архангельской, Вологодской, Горьковской, Иркутской, Новосибирской, Омской, Челябинской и Якутской областях, а также в Коми АССР. Подавляющее их большинство остались живы и по окончании войны вернулись домой (см.: Катынь. Март 1940 г. - сентябрь 2000 г. Расстрел. Судьбы живых. Эхо Катыни. Документы. М., 2001. С. 41).

14 Там же. С. 25; Катынь. Пленники необъявленной войны. С. 521.

15 Парсаданова В. С. К истории интернированных в СССР солдат и офицеров Войска Польского // Советское славяноведение. М., 1990. № 5. С. 25.

16 Berling Z. Wspomnienia. Warszawa, 1990. Т. 1. Z largow do Andersa. S. 32.

18 Катынская драма: Козельск, Старобельск, Осташков. С. 31.

19 Калиганов II. II. Большевистская Россия в болгарской маргинальной литературе 20-40-х годов XX в. // Болгария и Россия (XVIII-XX вв.). Взаимопознание. М., 2010. С. 107.

20 Интернациональный характер командного состава работников НКВД хорошо прослеживается на истории строительства Беломорско-Балтийского канала, построенного руками заключённых. См.: Беломорско-Балтийский канал имени Сталина: История строительства, 1931-1934 гг. / под ред. М. Горького, JI. Авербаха, С. Фирина. М., 1998. (Перепечатка издания 1934 г.). С. 72, 157, 175, 184, 325, 340, 358, 373 и др.

Небольшая деревня под Смоленском Катынь вошла в историю как символ массового убийства весной 1940 года польских военнослужащих, содержащихся в различных советских концлагерях и тюрьмах. Секретная акция НКВД по ликвидации в Катынском лесу польских офицеров началась 8 апреля.

Немецкие войска переходят немецко-польскую границу. 1 сентября 1939 года

В Большой советской энциклопедии 1953 года издания катынский расстрел описывается как «массовый расстрел гитлеровскими захватчиками военнопленных польских офицеров, совершённый осенью 1941 на временно оккупированной немецко-фашистскими войсками советской территории», сторонники этой версии, невзирая на документальные доказательства советского «авторства», до сих пор уверены, что так оно все и было.

Немного истории: как оно все было

В конце августа 1939 СССР и Германия подписали договор о ненападении, снабженный секретным протоколом о разделе Восточной Европы на сферы влияния между Москвой и Берлином. Через неделю Германия вступила в Польшу, а спустя еще 17 дней советско-польскую границу пересекла Красная Армия. Как и предусматривалось в договоренностях, Польша была поделена между СССР и Германией. 31 августа в Польше началась мобилизация. Польская армия отчаянно сопротивлялась, все газеты мира обошла фотография, на которой польская кавалерия неслась в атаку на немецкие танки.

Силы были неравны, и немецкие части 9 сентября достигли пригородов Варшавы. В этот же день Молотов направил поздравление Шуленбергу: «Я получил Ваше сообщение о том, что германские войска вошли в Варшаву. Пожалуйста, передайте мои поздравления и приветствия правительству Германской империи».

После первых известий о переходе Красной Армией польской границы верховный главнокомандующий вооруженными силами Польши маршал Рыдз-Смиглы отдал приказ: «С Советами в бои не вступать, оказывать сопротивление только в случае попыток с их стороны разоружения наших частей, которые вошли в соприкосновение с советскими войсками. С немцами продолжать борьбу. Окруженные города должны сражаться. В случае, если подойдут советские войска, вести с ними переговоры с целью добиться вывода наших гарнизонов в Румынию и Венгрию».

В результате разгрома почти миллионной польской армии в сентябре-октябре 1939 года гитлеровские войска взяли в плен более 18 тысяч офицеров и 400 тысяч солдат. Часть польской армии смогла уйти в Румынию, Венгрию, Литву, Латвию. Другая часть сдалась Красной Армии, которая проводила так называемую операцию по освобождению Западной Украины и Белоруссии. Разные источники называют разные цифры польских военнопленных на территории СССР, в 1939 году на сессии Верховного Совета Молотов сообщил о 250 тысячах пленных поляках.

Польские военнопленные содержались в тюрьмах и лагерях, наиболее известные из них - Козельский, Старобельский и Осташковский. Почти все заключенные этих лагерей были истреблены.

18 сентября 1939 года в «Правде» было опубликовано германо-советское коммюнике: «Во избежание всякого рода необоснованных слухов насчет задач советских и германских войск, действующих в Польше, правительство СССР и правительство Германии заявляют, что действия этих войск не преследуют какой-либо цели, идущей вразрез интересов Германии или Советского Союза и противоречащей духу и букве пакта о ненападении, заключенного между Германией и СССР. Задача этих войск, наоборот, состоит в том, чтобы восстановить в Польше порядок и спокойствие, нарушенные распадом польского государства, и помочь населению Польши переустроить условия своего государственного существования».

Население радостно встречало советские войска - почти 20 лет белорусы и украинцы находились в составе Польши, где подвергались насильственному ополячиванию (белорусские и украинские школы закрывались, православные церкви превращали в костелы, у местных крестьян отбирали лучшие земли, передавая их полякам). Однако с советской армией и советской властью пришли и сталинские порядки. Начались массовые репрессии против новых «врагов народа» из числа местных жителей западных областей.

С ноября 1939 года вплоть до начала Великой отечественной войны, до 20 июня 1940 года, на восток, в «отдаленные районы СССР» шли эшелоны с депортируемыми. Офицеров польской армии из Старобельского (Ворошиловградская область), Осташковского (остров Столбный, озеро Селигер) и Козельского (Смоленская область) лагерей первоначально предполагалось передать немцам, однако в руководстве СССР победило мнение, что пленных надо уничтожить. Власти справедливо рассудили: окажись эти люди на свободе, они обязательно станут организаторами и активистами антифашистского и антикоммунистического сопротивления. Санкцию на уничтожение дало в 1940 году Политбюро ЦК ВКП(б), а непосредственно приговор был вынесен Особым совещанием НКВД СССР.

«Министерство правды» за работой

Первые указания на исчезновение примерно 15 тысяч польских военнопленных появились в начале осени 1941 года. В СССР началось формирование польской армии, основной состав которой набирался из бывших военнопленных - после установления дипломатических отношений СССР с польским эмигрантским правительством в Лондоне им была объявлена амнистия. При этом обнаружилось, что среди прибывающих новобранцев отсутствуют бывшие заключенные Козельского, Старобельского и Осташковского лагерей.

Командование польской армии неоднократно обращалось к советским властям с запросами об их судьбе, однако никаких определенных ответов на эти запросы дано не было. 13 апреля 1943 года немцы заявили, что в Катынском лесу найдено 12 тысяч трупов польских военнослужащих - офицеров, захваченных в советский плен в сентябре 1939 года и убитых НКВД. (Дальнейшие исследования эту цифру не подтвердили - трупов в Катыни было обнаружено почти втрое меньше).

15 апреля московское радио передало «Заявление ТАСС», в котором вина возлагалась на немцев. 17 апреля этот же текст был опубликован в «Правде» с добавлением о наличии в тех местах древних захоронений: «В своей неуклюжей и наспех состряпанной брехне о многочисленных могилах, якобы открытых немцами около Смоленска, геббельсовские лжецы упоминают деревню Гнездовую, но они умалчивают о том, что именно близ деревни Гнездовой находятся археологические раскопки исторического „Гнездовского могильника“».

Место казни польских офицеров в Катынском лесу находилось в полутора километрах от дачи НКВД (комфортабельный коттедж с гаражом и сауной), где отдыхало начальство из центра.

Экспертиза

Впервые катынские могилы вскрыл и исследовал весной 1943 года немецкий врач Герхард Бутц, возглавлявший судебно-медицинскую лабораторию группы армий «Центр». Той же весной захоронения в Катынском лесу исследовала комиссия польского Красного Креста. 28-30 апреля в Катыни работала международная комиссия в составе 12 экспертов из европейских государств. После освобождения Смоленска в Катынь в январе 1944 года прибыла советская «Специальная комиссия по установлению и расследованию обстоятельств расстрела немецко-фашистскими захватчиками в Катынском лесу военнопленных польских офицеров», которую возглавлял Бурденко.

Выводы доктора Бутца и международной комиссии прямо обвиняли СССР. Польская комиссия Красного Креста была более осторожна, но из зафиксированных в ее отчете фактов также вытекала вина СССР. Комиссия Бурденко, естественно, во всем обвиняла немцев.

Франсуа Навиль, профессор судебной медицины Женевского университета, возглавлявший международную комиссию из 12 экспертов, которая весной 1943 года обследовала катынские захоронения, в 1946 году был готов выступить в Нюрнберге как свидетель защиты. После заседания по Катыни он заявил, что он и его коллеги не получали ни от кого «золота, денег, подарков, наград, ценностей» и все выводы были сделаны ими объективно и без какого-либо давления. Впоследствии профессор Навиль писал: «Если оказавшаяся между двумя могущественными соседями страна узнаёт об уничтожении почти 10 000 своих офицеров, военнопленных, вся вина которых была лишь в том, что они защищали родину, если эта страна пытается выяснить, как все произошло, порядочный человек не может принять вознаграждение за то, что выехал на место и попытался приподнять край завесы, которая скрывала, да и теперь скрывает, обстоятельства, при которых совершилась эта акция, вызванная отвратительной трусостью, противная обычаям войны».

В 1973 году член международной комиссии 1943 года, профессор Пальмери свидетельствовал: «Не было никаких сомнений ни у кого из двенадцати членов нашей комиссии, не было ни одной оговорки. Заключение неопровержимо. Его охотно подписали и проф. Марков (София), и проф. Гаек (Прага). Не надо удивляться, что впоследствии они отказались от своих показаний. Может быть, и я бы поступил точно так же, если бы Неаполь был „освобожден“ Советской Армией... Нет, с немецкой стороны на нас не было оказано никакого давления. Преступление - дело советских рук, тут не может быть двух мнений. По сей день перед моими глазами - польские офицеры на коленях, со скрученными сзади руками, пинком ноги сваливаемые в могилу после выстрела в затылок...»

Нашли ошибку в тексте? Выделите слово с ошибкой и нажмите Ctrl + Enter.