Три волшебника злых. Илья афроимович туричин три андрюши и добрый волшебник

В одном детском саду жили-были три мальчика.

Одного, круглого, будто сложенного из шаров, звали Андрюшей.

Попросят его:

Андрюша, принеси, пожалуйста, чашку.

А он пойдёт и принесёт вилку.

Вот и смеялись ребята над Андрюшей, дразнили пустоголовым.

Второй мальчик был маленький и хилый, еле-еле ложку в руках удерживал, когда суп ел. И любой мог его обидеть - ведь так просто обидеть слабого! Звали этого мальчика тоже Андрюшей.

А с третьим, длинным и тощим, никто из ребят не хотел играть. Только, конечно, не потому, что он был длинным и тощим, а потому, что был очень злым: то игрушку отнимет, то девочку за косичку дёрнет. Кому же с таким играть охота! А звали его тоже Андрюшей.

Однажды после завтрака взяли ребята игрушки и стали играть на площадке. Только нашим трём Андрюшам ничего не досталось: ни кубиков, ни машин, ни кукол - одна старая, зачитанная книжка сказок. Ухватились за неё Андрюши, засопели, стали тащить каждый в свою сторону. Раздался треск, книжка порвалась на три части, и из неё выпал маленький человечек.

Человечек поднялся на ноги, отряхнулся и пропищал тоненьким голосом:

Ай-ай-ай, надо быть поосторожней, этак вы могли меня ушибить!

Потом он посмотрел на трёх Андрюш, увидел их вытаращенные глаза и засмеялся:

Что же вы стоите? Садитесь, а то мне на вас, задрав голову, смотреть трудно.

Андрюши переглянулись: воспитательница Анна Ивановна не разрешала сидеть на голой земле.

Маленький человечек угадал их мысли.

Сейчас я всё устрою, - сказал он и развёл руками, будто стелил что-то.

И тотчас трава под ногами Андрюш превратилась в пушистый ковёр.

Садитесь, - пригласил человечек.

Три Андрюши осторожно сели и погладили ковёр руками.

Вы - Андрюши, - сказал человечек.

А откуда вы знаете?

Я всё знаю. Я - Добрый Волшебник. Ваше счастье, что из книжки выпал именно я, потому что я могу исполнить по одному вашему желанию. Такая у нас, у Добрых Волшебников, работа. Вот ты, Андрюша, чего бы ты хотел? - спросил он Андрюшу круглого.

А вы взаправду или понарошке?

Взаправду, - ответил Волшебник. - Настоящие волшебники никогда и ничего не делают понарошке.

Андрюша задумался на минутку, вспомнил, что он всегда и всё делает невпопад, и сказал:

Я очень хочу быть умным.

Тут у волшебника в руках появилась тоненькая волшебная палочка. Он притронулся к Андрюшиной голове, и все услышали, как в ней что-то щёлкнуло.

Андрюша моргнул глазами, поднял с земли шишку и сказал:

Елочные шишки гораздо больше сосновых. Почему бы это? - И задумался.

Остальные Андрюши смотрели на товарища во все глаза - вот ведь каким он стал умным!

Ну, а ты чего хочешь? - спросил Волшебник маленького Андрюшу.

Андрюша вспомнил, что его обижают, и попросил:

Сделайте меня сильным.

Хорошо. Я исполню твоё желание.

Волшебник притронулся своей волшебной палочкой к Андрюшиным рукам, и все заметили, как мускулы у Андрюши наливаются силой.

Взял Андрюша толстую суковатую ветку, тихонько нажал на неё и - сломал. Вот каким он стал сильным!

А тебе чего хочется?

Длинный Андрюша вспомнил, что ребята его сторонятся, и сказал:

Я хочу, чтобы со мной все играли.

Хорошо. Я исполню твоё желание.

Притронулся Волшебник к Андрюшиной груди, и все услышали, как что-то в ней мягко и сильно забилось. Это сердце его стало добрым.

Тут мимо пролетел мячик и застрял неподалёку, в кустах шиповника. За мячиком бежал малыш. Андрюша вскочил, забрался в колючие кусты и подал малышу мяч.

Вот каким он стал добрым!

Повернулся Андрюша к остальным Андрюшам, глядит - никакого ковра под ними нет, сидят они прямо на траве, и волшебника никакого нет. Только книжка, разорванная на три части, лежит под деревом.

«Померещилось всё», - подумал он и вздохнул: уж очень хорошо померещилось!

Но тут начались настоящие чудеса.

Круглый Андрюша сказал:

Волшебник самозаколдовался и самопревратился снова в картинку.

Таких умных речей от круглого Андрюши никто никогда не слышал!

Значит, не померещилось?

В это время затеяли ребята игру в пятнашки.

Кто-то по привычке толкнул Андрюшу маленького.

Ты меня не толкай. Я теперь в садике самый сильный.

Ребята засмеялись.

Андрюша рассердился, подошёл к большой яблоне, за которой ухаживал весь детский сад, ухватился за её ствол руками и - р-раз! - выдернул её с корнем.

Очень обиделись ребята. А девочки заплакали. Им стало жалко яблоню.

Пускай ты сильный, а яблоню зачем погубил? Это наша любимая! - и отвернулись от Андрюши.

С того дня стали звать круглого Андрюшу Андрюша-умный, маленького - Андрюша-сильный, а длинного - Андрюша-добрый.

Только не дружили они друг с другом.

Андрюша-умный всё время о чём-то думал, сидя где-нибудь в уголке. Андрюша-сильный всё силу свою показывал. А Андрюша-добрый рад был любому помочь, любого утешить, да не знал, с какой стороны за это взяться, что делать.

Очень они огорчали воспитательницу Анну Ивановну. Она даже плакала в тихий час, пока ребята спали.

И вот однажды случилась беда.

Все забыли про разорванную книжку, она так и осталась лежать под деревом. А была в ней среди прочих сказок и сказка о Ветре. Как-то утром пошёл дождик, книжка размокла. Ветер простудился. И когда вышло из-за тучи солнышко, ему стало жарко, душно, он не выдержал и чихнул.

Что тут поднялось - ни в сказке сказать ни вечным пером описать!

Всё кругом завыло, затрещало, деревья склонились чуть не до самой земли, закружились сорванные с них листья, собаки в страхе завыли и поджали хвосты.

Ребятишек чуть не унесло - хорошо, что они успели ухватиться друг за друга. Анна Ивановна с трудом открыла двери и пропустила ребят в дом. Но как только в дверях скрылся последний, Ветер в книжке снова чихнул. Анну Ивановну оторвало от двери и понесло по воздуху. Ребята только и видели, как в окне промелькнули её белый халат и пёстрая косынка.

А потом всё стихло. Видно, Ветер отчихался.

Выбежали ребята из дома - нет Анны Ивановны. Весь сад обежали, по всем кустикам пошарили - нет нигде.

Заплакали девочки. Заплакали мальчики. Жалко им стало воспитательницу. Очень все её любили, потому что она была весёлая и справедливая.

Как это было? Три волшебника злых, Не могу, Не хочу и Не буду.
Нашу девочку Киру преследуют всюду. Мама фартук подвяжет, мама девочке скажет: "Я на кухню пойду, поиграй-ка одна." "Не могу!" Отвечает она. Мама попросит: "Помой посуду" Отвернётся она: "Не буду!". Так всегда и повсюду: не хочу и не буду! И на каждом шагу: не могу! А других и не знает слов она, сразу видно заколдована! Обсуждали мы всей квартирой что нам делать с бедняшкою Кирой? Думали-Думали и придумали! Будто все мы несчастные пленники! Будто в плен нас забрали волшебники! И никто от злодеев не спас завтра Кира услышит повсюду: "Не хочу! Не могу и не буду!" От любого из нас. Что было дальше, просыпается Кира чуть свет просит: "Бабушка дай мне конфет." Но впервые за 5 своих лет слышит Кира в ответ: "Не могу" Кира просит конфеты у мамы, но ответила мама упрямо: "Не хочу." И никто не подходит к Кире будто Кира одна в целом мире. А Кира что? Испугалась Кира полежала натянув до носа одеяло. Только ничего не дождалась и с постели тихонько поднялась. Лениво зевнула, чулки натянула, помедлив чуток завязала шнурок. Пошла и вздыхая на каждом шагу сказала: "Сама я умыться могу!" Белой пеной мыло поплыло земляникой пахло мыло стали чистыми ладошки заскрипели понемножку. Вся заметила квартира мыться Кире нравилось. "Есть хочу!" сказала Кира и к столу направилась. Послушно кусок за куском съела ватрушку запив молоком. А поев сказала: "Буду с мамой мыть посуду." А волшебники что? Услыхали волшебники, съёжились не на шутку злодеи встревожились! И сказал Не могу: "Убегу." И сказал Не хочу: "Улечу." Прямо в форточку прыгнул Не буду подхватив по дороге простуду. Так им и надо!!!

Рецензии

Ежедневная аудитория портала Стихи.ру - порядка 200 тысяч посетителей, которые в общей сумме просматривают более двух миллионов страниц по данным счетчика посещаемости, который расположен справа от этого текста. В каждой графе указано по две цифры: количество просмотров и количество посетителей.

Три Волшебника. Я не буду даже называть страну, в которой встретила Трех Волшебников. Это и так понятно. В Волшебной стране. В той самой, которая ограждена от остального мира неприступными стенами, в той самой, где вечное лето и где все звери и птицы говорят по-человечьи. Где крошечные феи носятся верхом на стрекозах, не выпуская из тонюсеньких пальчиков зонтики цветочных лепестков - защищаются от солнца. Где можно без предупреждения зайти на чай к пещерным великанам, и они не только не разозлятся, но и нальют тебе целую бочку. Мы встретились у самой границы. Я покидала страну и отправлялась в плаванье. Стояла у самого берега и смотрела на море. Было уже темно, и крепко дули морские ветра. Звезды надрывно отплясывали какой-то буйный танец. Это была ночь не для путешествия. Я решила переночевать на берегу. Я попыталась развести огонь, но промокшие спички упорно молчали. Потом я уронила их на песок и не нашла. Я высекла искру из камня. Но ее почти сразу же слизнуло взбудораженным морем. А волны захлестнули меня с головой и унесли в океан мои вещи. Ветром на мне со всей силы рвануло блузку, и ткань треснула. Я пошла в противоположную от моря сторону. Хотела найти что-нибудь поесть, но кругом были только скалы. Тут еще совсем некстати вспомнилось, как меня отправляли в дорогу. Собралась вся семья, каждый советовал что-то очень важное. Бабушка столько всего настряпала, что хватило бы на неделю. Папа был уверен, что у меня сразу же все получится: я быстренько переплыву море и найду работу в большом городе на побережье... А я даже не смогла спустить лодку на море... Я поплакала немного: то ли от обиды, то ли от страха и пошла дальше. Вслепую, непонятно куда. А потом я услышала музыку. Я не слышала эту мелодию раньше, но почему-то она показалась мне родной и близкой. Я пошла на эти звуки. И я увидела место, где шторм заканчивался. По воздуху будто была проведена четкая линия. Она отделяла пронизанный солнцем янтарь лета от тусклого и темного дождя. Освещенные предзакатным солнцем, на берегу сидели люди. Так я встретила Трех Волшебников. Они были очень красивы. Им всем было лет двадцать с небольшим. Одеты они были как и все в Волшебной стране, где вечное лето - в футболки и шорты. Они пили пиво, ели колбасу, а в их магнитофон была вставлена кассета с той самой музыкой... Первый Волшебник был доблестный рыцарь. Второй Волшебник создавал Любовь. А Третьего Волшебника полюбила я. Но это было потом. А пока я сидела на теплом песке, ела колбасу и прихлебывала пиво. Волшебники спросили меня, куда я собиралась, и, услышав, что в город за морем, покачали головами. - Шторм продлится еще неделю, - сказал Первый Волшебник, - так что оставайся с нами. И я осталась. Над своим жилищем волшебники повесили второе солнце, и погода стояла изумительная. Всего в нескольких сотнях метров от нас стеной стоял упругий дождь, а я просыпалась по утрам, жмурясь от яркого света. Каждый день я ела нежнейшие тропические фрукты, до одурения купалась в море, а волшебники по моей красной панамке следили, чтобы я не заплывала далеко. Это были хорошие дни. Волшебники терпеливо отвечали на сотни моих вопросов. Какого размера Волшебная страна? Почему рано или поздно всем приходится покидать ее и отправляться в город за морем? И что будет, когда я туда приплыву? Отвечая на этот вопрос, Первый Волшебник задумался. - Скорее всего, тебе не нужно беспокоиться, - наконец сказал он, - хотя на самом деле ничего особенно хорошего в городе нет. Но случается только то, что нужно. Помни об этом. - То есть по принципу: если бы не случилось вот этого плохого, то не случилось бы и этого хорошего? - Не всегда. К примеру, если даже случится самое страшное, и ты умрешь никому не нужная где-нибудь на тротуаре, это все равно зачем-то нужно. Может, на тебя посмотрит какой-нибудь ребенок и пообещает себе: нет, со мной этого никогда не будет! Так что реванш не обязательно возвратится к тебе. Он может рассеяться на кого-то другого. - Тогда я умру, показывая фигу этому ребенку, - мрачно процедила я. Первый Волшебник рассмеялся. Он знал, что я все равно поверю ему. - Ты действительно хочешь узнать, что с тобой будет? - как-то спросил меня Второй Волшебник, - хочешь, я тебе погадаю? Я рассмеялась: - Гадают ведь в основном на любовь, а я в нее не верю, так что лучше не надо. Второй Волшебник посерьезнел и, мне показалось, даже обиделся. - Да ладно тебе, а что в нее верить-то... - попыталась оправдаться я, - волшебники, может, и верят, а простым людям это ни к чему. Тогда Второй Волшебник подошел ко мне и положил ладони мне на глаза. Сначала я ничего не видела, а потом из мельчайшей серебряной искорки возникло море, захлестнувшее меня... ... И даже Любовь, оказывается, есть - та самая, любовь-незабудка - такая же светлая, красивая, промытая дождями до идеальной чистоты и крошечных капелек на лепестках. Растворена она, правда, в огромном объеме ничего не значащих желаний, раствор этот не слишком концентрированный, но ведь есть все-таки... А верить в это очень сложно потому, что нет у Любви никаких определенных параметров: ни цвета, ни формы, ни химических свойств. Поэтому каждый наделяет ее своими, а чужие не приемлет: это у вас не любовь, это так, увлечение... Когда Второй Волшебник убрал ладони с моих глаз, картинка не исчезла. Я поверила. А еще он сказал, что я разозлила его своим неверием и подарил мне такую Любовь, которая заполнила в моей душе все ниши. Для неверия просто не осталось места. Я знала, что так бывает один раз. Я любила Третьего Волшебника. Бросалась с причала прямо в одежде, чтобы хоть как-то себя остудить. Любовь для разлуки, но какая яркая, наэлектризованная! Голубоватое сияние запуталось в моих потрескивающих волосах. Мне так хотелось остаться с Третьим Волшебником. Помню, как мы шли по берегу моря. Джинсы мокрые до колен... Но Волшебную страну рано или поздно покидают все. Таков закон - подтянутый и безупречный. Так надо. И то, что он необходим даже хуже, чем то, что его нужно выполнять. На следующее утро Три Волшебника снарядили меня в дорогу. Просмолили дно моей лодки, во фляги налили ром, а в маленький коричневый рюкзачок сложили свои идеалы - чтобы они всегда были со мной. Любовь есть. Случается только то, что нужно. И, странное дело, в любой шторм, стоило мне открыть рюкзачок, там обязательно оказывались позарез необходимые вещи. Я доставала оттуда нож, жгут, простыню, которой заменила износившийся парус... Я переплыла море. Я подошла к городу. С того берега он казался огромным, а теперь - просто потрясал. Но он был очень просто устроен. Это было четырехстенное панельное здание с плоской крышей. Труба, торчавшая из нее, почему-то все время вращалась. Дверей было две. В одну входили люди, а из другой вываливались мясные колбаски! Сзади - море, а дно лодки прохудилось, впереди - мясорубка, справа и слева - неизвестность, которая может быть хуже всего. И тогда я открыла свой рюкзачок, достала оттуда большие белые крылья и в ту же секунду почувствовала, как теплый ветер омывает меня. С тех пор я - ангел. Я летаю с рюкзачком между крыльями. Меня можно обидеть или разочаровать, но из какого-то нераздавленного осколка веры потом все равно распускаются буйными фиалками все прежние идеалы. Спасибо Трем Волшебникам. Мне жаль, что нельзя вернуться обратно в Волшебную страну, потому что она - Детство, а город - это все, что будет потом. И еще мне очень жаль тех, кто слишком торопился в город, не остановился, не призадумался и не встретил на том далеком берегу Трех Волшебников.

СКАЗКА ПРО ТРЕХ ВОЛШЕБНИКОВ
Как-то весной во дворе на скамеечке сидели три старика. Один из них был тощий, как щепка. Другой - толстый, как воздушный шарик, только немного обмякший. А третий был совершенно лысый. Когда он шевелился, от лысины бегали по двору солнечные зайчики, как от зеркала.
Ярко светило солнышко, чирикали воробьи, - зеленела листва. Эти старики на самом деле были волшебниками. Но они давно уже стали дряхлыми, ведь волшебники тоже стареют, как и все люди. Они уже не могли сделать какое-нибудь серьезное волшебство, хотя иногда им хотелось. Но все проходит в этом мире. Прошло и их волшебное могущество.
Старикам оставалось только греться на солнышке, вздыхать о прошедших временах, да хвастаться друг перед другом своими прошлыми волшебными подвигами.
Вот и сейчас старики пригрелись под теплыми лучами, вздремнули, старческая кровь веселее забегала в их жилах. Каждому вспомнилось прошлое.
- Разве вы - настоящие волшебники? - скрипучим голосом сказал самый тощий старик, и его козлиная бородка затряслась. - Вы халтурщики! Вы всю жизнь занимались ерундой. Вот я - совсем другое дело. Я был очень могучим волшебником! Ах, какая сила была у меня!
- Нашел, чем хвастаться, - буркнул толстый старик. - Не волшебником ты был, а душегубом. Сколько народу загубил!
Третий старик, лысый, молча улыбался весеннему солнышку.
- Ну и что, что душегуб, - проскрипел Тощий. - Зато меня все боялись. Я мог сделать с любым человеком, что угодно. Стоило мне захотеть, и люди начинали жалеть, что родились на белый свет. Меня боялись самые храбрые генералы. Самые важные начальники плакали, когда я напускал на них свое колдовство. Я всех их делал своими рабами. Хвастливые генералы вместо своих мундиров надевали вонючие лохмотья с пришитыми на спине номерами и киркой долбили камни в горах. Спесивые начальники пересаживались из своих мягких кресел на жесткие нары в моих тюрьмах и лагерях. Они ползали на коленях перед моими слугами, выпрашивая миску тухлой похлебки. А гордые красавицы таскали на своих хрупких плечах бревна, рельсы и шпалы. Ах, каким могучим я был! Ах, как все дрожали передо мной!
- Душегуб и есть, - пробурчал Толстый, - Я-то хорошо знаю, что ты - душегуб. Ты и меня хотел превратить в своего раба. Да где тебе. Глупцом ты был, и слуги твои были глупыми. Я вместо себя подсовывал тебе кого-нибудь другого, а ты и не замечал. Сначала я подсунул вместо себя своего начальника. Потом - своих подчиненных. Потом - своего друга. До меня ты так и не добрался. Так что я был сильнее тебя, потому что был умнее. Меня тоже все боялись. Только не из страха, а из уважения. Меня считали богом. Стоило мне захотеть, и тысячи людей тут же строили для меня прекрасные дворцы и огромные города в пустынных местах, прокладывали каналы и железные дороги, добывали золото и алмазы, поворачивали вспять реки. И я командовал тобой и твоими слугами. Только ты ведь в этом никогда не признаешься. Сколько твоих глупых слуг я отправил в твои же тюрьмы и лагеря на жесткие нары? Где твои самые преданные помощники? Они сами сгубили друг друга, потому что я так хотел, когда они мне мешали. Так кто ты зря сейчас тут расхвастался!
- Да уж, - злобным, скрипучим голосом отозвался Тощий, - Не разглядел я тебя тогда. Думал, что ты слизняк, и не хотел на тебя тратить свою волшебную силу. Что ж, и на старуху бывает проруха. Ошибся я.
- Не ошибся ты, - радостно буркнул Толстый. - Ошибаются только умные. Просто ты был глупцом. А глупцы всегда делают глупости. Тысячи людей проклинали тебя, и долго будут проклинать. Не будет тебе покоя даже на том свете. А меня будут прославлять в веках. Я всю землю преобразил. На месте пустынь разлились озера и моря. На месте морей я построил города, В самых глухих местах дымят трубы моих заводов.
- Сам ты душегуб! - разозлился Тощий. - Кому нужны эти твои озера и каналы? Дымом заводов ты отравил весь воздух, дышать нечем. В твоих городах у черта на куличках никто не хочет жить. Твои озера и моря давно превратились в вонючие болота, там живут только комары, лягушки да всякие кикиморы. Ты всю землю загадил, ступить некуда. Люди тебя не прославляют, а проклинают, и долго еще будут проклинать.
Так они сидели и переругивались.
А лысый старик все молчал и улыбался. Он всю жизнь ходил по земле, на которой боролись за власть эти два злых волшебника. Слуги Тощего превращали его в раба и заставляли делать грязную, тяжелую работу. Слуги Толстого заставляли его копать каналы, строить плотины, поворачивать реки вспять, а потом разворачивать их обратно. Но он никогда не жаловался и не хвастался своей волшебной силой. Он делал одно-единственное волшебство: пускал людям в глаза солнечные зайчики от своей блестящей лысины. И сердца людей очищались от страха и злобы.
Сейчас он сидел на скамеечке, грелся на солнце, слушал, как ругаются его бывшие враги. И он чувствовал, как от солнечных лучей в нем просыпается его волшебная сила, совсем маленькая, крохотная. И когда он почувствовал эту небольшую волшебную силу, то пустил солнечных зайчиков в глаза Тощему и Толстому. Вся его волшебная сила ушла на это, ведь он был совсем стареньким. Но и этого оказалось достаточно.
Тощий вдруг заплакал и протянул руку Толстому.
- Прости меня. Я больше никогда не буду хвастаться. Я и правда был душегубом. Если бы ко мне вернулась моя волшебная сила, я бы стал делать только добрые дела...
- И ты прости меня, - сказал Толстый. - Я ведь тоже много плохого натворил за свою жизнь. Всю землю испортил... Жалко, нет у меня больше моей волшебной силы, я бы все исправил.
- Не будем больше хвастаться, - сказал Тощий. Он повернулся к лысому старику и спросил:- Давайте играть в домино, а?
- Давайте, - ответил Лысый. - Мы уже старики, а старики должны сидеть на солнышке и играть в домино.
Он улыбнулся и вытащил из кармана коробку домино.

Собрались три злых волшебника и стали спорить, кто из них самый злой. Первый волшебник говорит:

Я очень злой. Я могу злиться двое суток подряд без сна и без обеда.

Второй говорит:

А я - еще злее. Я знаю пятьсот злейших ругательств и могу придавать своему лицу двадцать шесть различных злобных выражений.

А третий волшебник ничего сказать не смог: он побагровел, почернел, раздулся - и от злости лопнул, прямо на глазах у изумленных коллег.

Взрыв был такой сильный, что первых двух волшебников контузило, и они забыли, как это - злиться. То есть они перестали быть злыми. Ну а волшебниками они, между нами говоря, никогда и не были.

Константин Арбенин "Сказки на засыпку"

Однажды я провел в размышлениях целый день без еды и целую ночь без сна, но я ничего не добился. Было бы лучше посвятить то время учению.

Я вот перебираю фотографии и думаю: как же хорошо, что есть воспоминания. Они, конечно, связаны с прошлым, на которое мы часто злимся. Но без него не было бы нас сегодняшних.

Я могу тебя очень ждать,
Долго-долго и верно-верно,
И ночами могу не спать
Год, и два, и всю жизнь, наверно...

"Я не могу" нужно исключать из своих мыслей. Сумел один, смогут и другие. Не смог никто, значит будешь первым!

Человек может то, что он хочет, и, если он говорит "я не могу". значит не хочет.

Деньги могут быть и добрыми и злыми, в зависимости от того, в чей карман они попадают.

Мама говорит, что я лучший. А я никогда не перечу маме!

Когда я освобождаюсь от того, кто я есть, я становлюсь тем, кем я могу быть.

Я бы дал своему ребенку то, что не получил сам. Вкус настоящего детства, зависящий не от количества игрушек, а от выполненных обещаний. Это чувство защищенности. Ты растешь, зная, что у тебя есть семья. Настоящая семья, которая примет твои ошибки и тем самым научит их больше не совершать. Детей ведь не воспитать какими-то определенными правилами и запретами. Они воспитываются на том, что видят, слышат вокруг себя. Особенно перед сном. По себе знаю.

Взрослые очень любят цифры. Когда рассказываешь им, что у тебя появился новый друг, они никогда не спросят о самом главном. Никогда они не скажут: «А какой у него голос? В какие игры он любит играть? Ловит ли он бабочек?» Они спрашивают: «Сколько ему лет? Сколько у него братьев? Сколько он весит? Сколько зарабатывает его отец?» И после этого воображают, что узнали человека.
Когда говоришь взрослым: «Я видел красивый дом из розового кирпича, в окнах у него герань, а на крыше голуби», - они никак не могут представить себе этот дом. Им надо сказать: «Я видел дом за сто тысяч франков», - и тогда они восклицают: «Какая красота!»