Путешествие цесаревича николая. События и мифы. Цесаревич охотится на леопарда в Индии

Путешествие Наследника Цесаревича Николая Александровича на Восток. 1890-1891 гг.

По сложившейся в русском Императорском Доме традиции, образование Наследника престола завершалось большим заграничным путешествием. Как правило, это были ведущие европейские государства. Однако Император Александр III решил отправить Цесаревича в большое путешествие на Восток, который ранее не посещал ни один русский престолонаследник. За девять месяцев Николай Александрович должен был морским путём посетить Египет, Индию, Цейлон, Сингапур, Яву, Китай, Японию, а далее сухим путем вернуться в Петербург через Сибирь. Государственный секретарь А.А. Половцов убеждал Цесаревича вернуться через Соединённые Штаты, но тот заявил, что он хочет непременно увидеть Сибирь, а Америку повидает «когда-нибудь потом ». Предстоящему путешествию Наследника придавалось большое государственное значение: Россия заявляла о своих интересах в Азиатско-Тихоокеанском регионе.

Передвижение по морю Цесаревич осуществлял главным образом на броненосном фрегате «Память Азова », которым командовал капитан 1го ранга Н.Н. Ломан: (с 5 мая 1891 г. капитан 1го ранга Г.П. Чухнин).

Главным руководителем путешествия был Свиты генерал-майор князь В.А. Барятинский. Спутниками Цесаревича были: флигель-адъютант князь Н.Д. Оболенский, князь В.С. Кочубей, князь Э.Э. Ухтомский, а также мичман В.Д. Менделеев, сын великого ученого Д.И. Менделеева. Кроме того, Цесаревича сопровождал военно-морской врач В.К. фон Рамбах.

23 октября 1890 г. Император Александр III и Императрица Мария Феодоровна на поезде проводили сына из Гатчины до ближайшей остановки - станции Сиверской. 24 октября Наследник прибыл в Вену, где его радушно приветствовал император Франц Иосиф. 25 октября 1890 г. в Триесте к Цесаревичу присоединился Великий Князь Георгий Александрович, а в Греции - принц Георгий. В Патрасе Цесаревич благоговейно поклонился мощам святого Апостола Андрея Первозванного.

Первоначально предполагалось, что Цесаревич посетит Константинополь (Стамбул) и Святую Землю. Однако из-за конфликта между султанским правительством и православным греческим духовенством эта поездка не состоялась.

В начале ноября русская эскадра отправилась к берегам Африки, в Египет. Пока корабли шли по Суэцкому каналу, Цесаревич со своей свитой совершил поездку по Нилу, осматривая памятники Древнего Египта. 13 ноября он совершил восхождение на знаменитую пирамиду Хеопса.

11 декабря 1890 г. «Память Азова » достиг Индии - «короннного» владения Великобритании на Востоке. «В 8 ч. утра вошли всем отрядом на Бомбейский рейд, - писал Цесаревич в дневнике, - и бросили якорь. Был чудный день. В полной гусарской форме съехал на берег с греч [еским] Джорджи. Торжественная встреча англичан. Живём в летней резиденции губернатора - очень хорошо» .

Однако за этими фразами скрывалась глубокая неприязнь Наследника к «Владычице морей», которую вполне разделял и его отец - Император Александр III. В письме он предупреждал сына: «Конечно, англичане Тебя будут везде встречать с почётом и даже весьма любезно, но увлекаться этому не следует и в Англии Твоя поездка по Индии далеко многим не по нутру! ».

Николай Александрович воспринимал Великобританию как врага и соперника России: «Досадно видеть , - писал он отцу из Каира, - как англичане разгуливают в мундирах по городу, как будто в Лондоне ». В другом письме Наследник замечает: «Англичане думают и стараются только для себя и своей выгоды». Посетив Каунпор, центр восстания сипаев в 1857 г., и выслушав рассказ сопровождавшего его английского офицера о зверствах, творимых индийцами, Цесаревич «не удержался и напомнил англичанам о тех же мерах, какими они сами пользовались после подавления мятежа - расстреливая бунтовщиков у дула орудий ». В Бенаресе Цесаревича возмутило поведение английского наместника, который встречая его, оставил за спиной местного индийского князька. Для Николая Александровича было совершенно неважно, что этот магараджа «владеет небольшим клочком вне Бенареса ». Это обстоятельство нисколько не позволяло английскому чиновнику проявлять такую «непочтительность к туземному князю ». Впечатления от английского колониализма ещё больше утвердили будущего Императора в мысли, что «мы должны быть сильнее англичан в Тихом океане ».

31 декабря Цесаревич прибыл на Цейлон (Шри-Ланку), где встретился с возвращавшимися из далёких краёв на яхте «Тамара » Великими Князьями Александром и Сергеем Михайловичами. Они прибыли на остров специально поохотиться на слонов. Но Наследник, заядлый охотник, на этот раз от неё отказался, заявив, что он никогда не хотел бы убить «такое полезное животное » как слон.

В самом начале нового 1891 г. у Великого Князя Георгия Александровича проявились первые признаки туберкулёза, и он был вынужден был вернуться в Россию.

В феврале 1891 г. «Память Азова » приблизился к берегам Сиама (Таиланда). Англичане крайне противились появлению там русского Престолонаследника. На Сиам были направлены алчные взоры, как Лондона, так и Парижа. Поэтому для короля Чулалонгкорна (Рамы V) посещение его государства Наследным принцем величайшей державы имело важное политическое значение. В связи с этим король 6 (18) февраля 1891 г. направил Цесаревичу личное письмо, приглашая его посетить Сиам. Цесаревич согласился и 8 (20) марта прибыл в порт Бангкока. Наследника встречал «сорокалетний, среднего роста, стройный красавец-король со своей многочисленной семьей». Между сиамским монархом и Николаем Александровичем возникли чувства глубокой симпатии. Когда Николай II стал Императором, в инструкции новому русскому консулу в Бангкоке А.Е. Ораловскому сообщалось: «Могучий толчок пробудившемуся влечению Сиама в сторону России был дан состоявшимся посещением бангкокского двора Всемилостивейшим Государем нашим в качестве русского Престолонаследника в 1891 г. во время предпринятого на Дальний Восток путешествия» . Сиам произвёл на Николая Александровича впечатление «самой интересной и своеобразной страны, которую мы до сих пор видели ». Когда в 1897 г. англо-французские колонизаторы вплотную подошли к захвату Таиланда, король Рама V обратился к Императору Николаю II с призывом о помощи. Государь немедленно пригласил короля в Петербург и устроил ему самую торжественную встречу. Чулалонгкорн получил в подарок от Николая II портсигар, на котором была выгравирована надпись: «От друга . Николай ». Весь мир облетела фотография из русской официальной прессы, где Николай II дружественно принимает Раму V в Петергофе. Париж и Лондон были вынуждены отказаться от планов колонизации Сиама.

15 апреля 1891 г. «Память Азова » вошел в бухту Нагасаки. В письме Императрице Марии Феодоровне, Цесаревич отмечал, что Япония ему «страшно нравится ». Единственное, что не понравилось Цесаревичу в Японии, была местная кухня. «Еда японская , - сообщал он Марии Феодоровне, - хуже китайской. Мне это было очень досадно, так как во всём остальном Япония совершенно несравнима с грязным вонючим Китаем ».

По имеющемуся преданию, которое стало известно благодаря книге епископа РПЦ(з) Митрофана (Зноско-Боровского), японский священнослужитель посоветовал Цесаревичу посетить известного буддийского отшельника Теракуто, «взору которого открыты тайны мира и судьбы людей». Теракуто, при встрече с Цесаревичем, якобы предсказал ему «два венца»: земной и небесный, указав, что его ждут «великие скорби и потрясения» . Источник этого рассказа владыка Митрофан не указывает. Имеются ссылки на мемуары маркиза И. Хиробуми, однако никаких сведений об их существовании нет. Эта встреча не упоминается ни в книге Э.Э. Ухтомского, ни в дневниках самого Цесаревича Николая Александровича. Поэтому на сегодняшний день факт встречи Теракуто с Николаем II следует считать апокрифом.

Но остается фактом, что со стороны буддистского духовенства Цесаревичу Николаю был оказан подчёркнуто почтительный приём. При входе Престолонаследника в буддийский храм священники повергались пред ним ниц, а когда он их поднимал, смотрели на него с благоговением и трепетом, торжественно вводя только его одного в святилище.

27 апреля 1891 г. Цесаревич на поезде прибыл в Киото, древнюю столицу Японии. Через два дня, 29 апреля, он, принц Георг Греческий и принц Арисугава на джинрикшах отправился в город Оцу, где полюбовались живописным видом озера Бива, а после обеда, стали возвращаться обратно в Киото. Повозки медленно двигались по узким улочкам Оцу. С обеих сторон улиц стояли полицейские, вооружённые мечами катана. Внезапно один из них, как позже выяснилось Сандзо Цуда, улучив момент, подбежал к повозке, где находился Цесаревич, и нанёс ему сзади удар мечом по голове. В последний момент Николай Александрович обернулся, и клинок скользнул по его темени. Японец хотел повторить удар, но был сбит с ног вовремя подоспевшим принцем Георгием. Николай Александрович писал Императрице: «не будь Джорджи, может быть милая Мамà, я бы вас больше не видел!» . Цесаревич сообщал: «Самым неприятным было бежать и чувствовать того подлеца за собой и вместе с тем не знать, как долго этого рода удовольствие продлится? Я боялся одного - упасть или просто ослабеть, так как в первую минуту кровь хлынула фонтаном ». Цесаревича посадили на скамейку возле одного из домов, и врач В.К. фон Рамбах сделал ему первую крепкую перевязку.

Цуда был сразу же схвачен. Позже суд приговорил его к пожизненному заключению в тюрьме на острове Хоккайдо, где 30 сентября 1891 г. он умер от пневмонии (по другим сведениям, покончил с собой). На суде он мотивировал свои действия тем, что якобы принял Цесаревича за европейского шпиона.

Наследника повезли обратно в губернаторский дом. Там лейб-медики обработали и зашили рану. Как писал Цесаревич отцу: «Я себя чувствовал великолепно и без всякой боли ». 2 мая 1891 г. князь В.А. Барятинский, описывая в письме Государю состояние Наследника, писал: « В отношении совершенно растерявшихся японцев Цесаревич выказал удивительную доброту; он сейчас же сказал Принцу Арисугава: “Прошу вас ни минуты не думайте, что это происшествие может испортить хорошее впечатление, произведенное на меня радушным приемом, встреченным мною всюду в Японии” ».

Наследнику были нанесены мечом катана две раны на правой стороне головы. Одна из них была длиной около 9 см и достаточно глубока, поскольку проникла до кости. Врач эскадры удалил с костной ткани тонкий слой площадью приблизительно 7 см. 3 мм.

6 мая 1891 г., то есть в свой день рождения, Цесаревич получил письмо от Державного отца: «От всей души благодарим Господа, милый мой Ники, за Его великую милость, что Он сохранил Тебя нам на радость и утешение. До сих пор ещё не верится, чтобы это была правда, что действительно Ты был ранен, что всё это не сон, не отвратительный кошмар ». Написал письмо и самый младший брат, 12летний Великий Князь Михаил Александрович: «Мне было очень грустно, когда я узнал, что случилось с Тобою в Японии. Слава Богу, что раны не были очень опасны. Я буду ужасно рад, когда Ты вернёшься и Георгий также. Миша ».

Впоследствии появилось расхожее мнение, будто бы покушение в Оцу настроило Императора Николая II враждебно к Японии, что впоследствии привело к войне с нею. В частности, С.Ю. Витте в своих воспоминаниях писал, что покушение «вызвало в душе будущего Императора отрицательное отношение к японцам… ». Однако эти домыслы опровергаются самим Цесаревичем, который в письме к матери, написанном сразу же после покушения, отмечал: «Япония так же нравится мне и теперь, как раньше, и случай со мной 29 апреля не оставил во мне никакого неприятного чувства».

Между тем, в Токио были крайне взволнованы возможными политическим последствиями покушения. Там, даже опасались войны с Россией. На следующее утро с токийского вокзала отошёл специальный поезд, в котором находился сам император (микадо) Муцухито, спешивший к Цесаревичу с личными извинениями. В Японии микадо почитался за божество, и его передвижение являлось важным государственным событием. Муцухито выразил Наследнику свои слова соболезнования, пожаловав ему высший японский орден Хризантемы. 7 мая 1891 г. Александр III приказал прервать визит Цесаревича в Японию и отправиться обратно домой, через Дальний Восток и Сибирь.

16 мая 1891 г. Николай Александрович въехал во Владивосток через специально построенную по этому случаю Триумфальную арку. Утром 19 мая Цесаревич Николай Александрович принял участие в торжественной церемонии начала строительства уссурийского участка Транссибирской железнодорожной магистрали. Он провёз символическую тачку с землёй для железнодорожной насыпи и совершил пробную поездку по трехкилометровому построенному участку.

30 мая Цесаревич попрощался с командой «Память Азова ». Мичман В.Д. Менделеев писал своему знаменитому отцу: «Милый Папà! Вот наши торжества и кончились. Трудно описать ту грусть, с которой все расставались с Цесаревичем: за 7 месяцев все так привыкли к нему как к человеку, как к простому и ласковому юноше…».

Возвращение Цесаревича домой из Владивостока пролегало через Сибирь, которая произвела на него огромное впечатление. Разные культуры, народы, обычаи тесно переплетались с красивейшими городами и великолепной природой. «Что за громадина Амур , - писал он отцу, - мы шли 10 дней вверх по нему и затем вошли в Шилку, которая тоже не из маленьких ». Цесаревич писал Великому Князю Александру Михайловичу про Сибирь: «Я в таком восторге от того, что видел, что только устно могу передать впечатления об этой богатой и великолепной стране, до сих пор так мало известной и (к стыду, сказать) почти незнакомой нам, русским!».

На р. Тура Наследника встречали представители агинских бурят, для чего был построен юртовый городок. Баргузинские буряты подарили Цесаревичу седло, лук и стрелы, два ковра и соболий мех. Эти подарки были преподнесены Николаю Александровичу в буддийском храме под чтение ламами мантр. При вручении подарков, Наследнику пришлось «влезть на трон почти под самый потолок».

По всему следованию Наследника по Сибири, в каждом посещаемом населённом пункте его встречали почётные депутации. Каждая из них считала долгом преподнести Высокому гостю хлеб-соль и местные деликатесы, состоявшие из икры и солёной рыбы. Стояла страшная жара, Цесаревичу сильно хотелось пить, а его угощали одними солёными кушаньями. С тех пор Император Николай II никогда не ел икры или солёной рыбы.

14 июня 1891 г. пароход «Ермак », на котором следовал Цесаревич, вошёл устье Нерчи. Наследник проехал на экипаже в Нерчинск, где посетил собор и Софийскую женскую гимназию. В письме к Императрице Марии Феодоровне он с иронией сообщал о восторженном приёме, оказанном ему гимназистками: «Я должен был всё время стоять и ходить облепленный кругом институтками - это было своего рода пыткой. Они меня чуть-чуть не раздели, потому что каждая хотела держать что-нибудь в руках, шапку, или фуражку. Я теперь остался почти без платков и перчаток, столько их пришлось раздать в женских гимназиях ».

В 19 час. в доме золотопромышленника Н.Д. Бутина, прекрасно иллюминированном, был дан торжественный ужин в честь Цесаревича. В разгар торжества на небе с востока внезапно появился огненный шар, природу которого установить не удалось, который повис над домом и затем погас.

5 июля Наследник прибыл в Томск, где за его торжественным въездом наблюдал один тринадцатилетний мальчик. Через много лет он вспоминал: «Наследника в Томск, то есть последний перегон, вёз один содержатель постоялого двора - еврей, который на тройке вороных и примчал Наследника в город. Вызвало тогда немало разговоров, что Наследник решился ехать на еврейских лошадях и еврей сам же управлял этой тройкой. Тогда же рассказывали, что Наследник попробовал приготовленный еврейский пряник и другие кушанья ». Этого мальчика звали Янкель Юровский.

В Томске Наследник Цесаревич посетил могилу старца Федора Козьмича, который, согласно преданию, был не кем иным, как тайно покинувшим престол Императором Александром I. Примечательно, что посещение могилы старца было осуществлено Наследником тайно. Оно не нашло своего отражения ни в дневнике Николая II, ни в его письмах родителям, ни в книге Э.Э. Ухтомского. Однако сам факт этого посещения - бесспорен. О нём писал такой серьёзный биограф Александра I как Великий Князь Николай Михайлович, которому об этом рассказывал житель Томска И.Г. Чистяков со слов князя Э.Э. Ухтомского, сопровождавшего Цесаревича к часовне. Николай Александрович посетил келью и могилу Феодора Козьмича, повелев над могилой старца вместо часовни построить большую каменную церковь. Этому повелению так и не суждено было быть исполненным.

8 июля пароход с Наследником на борту вошёл в пределы Тобольской губернии. Первая остановка была в Сургуте. Как и всюду, местные жители самым восторженным образом встречали Цесаревича. Это нашло отражение в его дневнике: «Два отставных казака хотели подарить один оленя, другой медвежонка, но я зверей не принял, а одарил их, так как невозможно таскать по всей Сибири разных животных и без них уже достаточно возни!».

Вечером 10 июля Цесаревич прибыл в Тобольск, который через 26 лет станет местом его ссылки. После краткого молебствия Цесаревич приложился к чудотворной иконе Божией Матери, именуемой Абалакской. Затем он осмотрел город и памятник Ермаку. Около 1 час. ночи 11 июля пароход с Цесаревичем на борту взял курс на г. Омск. Народ, благоговейно крестясь, бежал вдоль берега за плывущим пароходом.

В ходе путешествия Наследник находился в постоянном общении с местным населением, посещал дома казаков, купцов, местных чиновников, крестьян. В последних письмах перед долгожданной встречей Отец-Император не забывал напомнить сыну о вознесении благодарности Богу за благополучное завершение главного этапа пути. 4 августа 1891 г. Императорский поезд доставил Цесаревича в «милую Гатчину».

Гравюры и фото из знаменитой в конце 19 века книги Э.Э. Ухтомского "Путешествие на Восток его императорского высочества наследника цесаревича" в 3-х томах, изданной в 1893-1897 гг. издательством "Брокгауз".

В 1890 году император Александр III решил отправить наследника престола цесаревича Николая, завершившего образование, в путешествие по миру. Николаю по мнению отца было полезно мир посмотреть и себя показать. Сопровождать его должны были брат, великий князь Георгий Александрович и кузен, принц Георг Греческий. Путешественники предвкушали интересные приключения, ведь они были еще совсем мальчишками - Николаю 22 года, Георгу Греческому 21, а Георгию всего 19 лет. 23 октября великие князья выехали из Гатчины на поезде, добрались до Вены, потом до Триеста и там поднялись на борт фрегата "Память Азова".

Первым пунктом была Греция, где путешественники и подхватили на борт кузена Георга. Планировалось, что путешествие будет кругосветным, но пока по курсу были Порт-Саид, Суэцкий канал, Каир, круиз по Нилу, Луксор, Аден...

Николай Александрович у египетских пирамид (в центре, с тросточкой)

В Луксоре русский консул устроил для высоких гостей прием, на который были приглашены исполнительницы традиционных восточных танцев. Легкомысленная троица монарших отпрысков решила поразвлечься по полной программе. Танцовщиц подпоили и уговорили показать настоящий стриптиз. "Они разделись, - писал цесаревич Николай, - и проделывали все в костюме Евы. Давно мы так не катались со смеху, как при виде этих темных тел, которые набросились на Пупи (так Николай прозвал брата). Одна окончательно присосалась к нему, так что только палками мы его освободили от нее"... Конечно, палками никто игривых дам не бил, такого скандала не случилось. Но пригрозить - пригрозили.

Хорошо, что царственным родителям в Петербург не донесли о проделках сыновей и племянника. В декабре фрегат прибыл в Бомбей. Английская администрация принимала русского цесаревича с большой помпой (помимо всего прочего, юноша был племянником принцессы Уэльской и герцогини Эдинбургской; офицеры британской короны не могли игнорировать особу, состоящую в кровном родстве с Виндзорским семейством). Этот ажиотаж раздражал Николая, никогда не относившегося к англичанам с душевным трепетом. "Несносно быть снова окруженным англичанами и всюду видеть красные мундиры", - записал он в дневник.

Торжественная встреча наследника-цесаревича в Бомбее

Императрица Мария Федоровна догадывалась о настроениях сына и, беспокоясь о престиже династии, писала ему в Индию: "Я хочу думать, что ты очень вежлив с англичанами, которые стараются оказать тебе лучшие, по мере возможности, прием, охоту и т.д. Я хорошо знаю, что балы и другие официальные дела не очень занимательны, особенно в такую жару, но ты должен понять, что твое положение тебя обязывает к этому. Отставь свой личный комфорт в сторону, будь вдвойне вежлив и дружелюбен и, более того, никогда не показывай, что тебе скучно. Будешь ли ты так делать, мой Ники? На балах ты должен считать своим долгом больше танцевать и меньше курить в саду с офицерами, хотя это и более приятно. Иначе просто нельзя, мой милый, ...ты знаешь только одно мое желание, чтобы ничего нельзя было сказать против тебя, и чтобы ты оставил самое лучшее впечатление у всех и всюду".
Увы, великий князь Георгий, выехавший из Петербурга с бронхитом, в круизе почувствовал такое ухудшение здоровья, что вынужден был пересесть на встречный корабль и вернуться в Россию. К несчастью, у него начинался туберкулез, болезнь, которая станет причиной его ранней смерти, несмотря на все попытки придворных медиков спасти царского сына.
А Николай продолжил путешествие в компании греческого кузена. Их ждали Сингапур, Ява, Сиам, Сайгон, Гонконг, Шанхай...

В апреле 1891 года фрегат цесаревича прибыл в Японию. Японский император принимал их как самых дорогих гостей. А кузены, осматривая страну, вызывавшую у них восхищение, все же вернулись к прежним проказам. Побывать в Японии и не заглянуть к гейшам? Это невозможно. "Прибыли в Киото: глаза разбегаются, какие чудеса видели мы. (...) В девять отправились с Джорджи в чайный домик. Джорджи танцевал, вызывая визги смеха у гейш", - писал Николая в дневнике. Можно представить себе этот дивертисмент...
29 апреля 1891 года кузены прибыли в город Отцу. Программа была стандартной - осмотр древнего храма, обед у губернатора, прогулка по городу в экипажах рикш. И вот тут, совершенно неожиданно, цесаревич оказался на волосок от смерти - к нему на улице бросился японский полицейский с саблей наголо и нанес удар по голове. Николай отскочил, зажимая рану рукой. Покушение было столь стремительным, что никто и опомниться не успел, кроме принца Георга. Он бросился к террористу, сбив его с ног только что купленной бамбуковой тростью. Из-за этого удар пришелся по касательной, и цесаревич остался жив. Японцы были чрезвычайно удручены. "Народ на улицах меня тронул, - записал в дневник Николай, - большинство становилось на колени и поднимало руки вверх в знак сожаления. Император Японии также принес свои извинения, а его подданные прислали цесаревичу свыше 3 тысяч телеграмм с извинениями.
Узнав о несчастье, император Александр III распорядился, чтобы сын возвращался домой. Николая подлечили, он отбыл на российский Дальний Восток и оттуда через Сибирь двинулся в Санкт-Петербург. Его путешествие отныне именовали "восточным". Вскоре была издана многотомная книга о его приключениях, но поскольку это было официальное издание, сведений по существу в нем содержалось мало. Зато в Зимнем дворце была открыта большая выставка экзотических и художественных предметов, вывезенных цесаревичем из путешествия. Этнографы были в восторге. А рана беспокоила Николая всю оставшуюся жизнь. Например, во время коронации тяжелый императорский венец давил на шрам, вызывая у молодого императора сильную боль. И этого нельзя было никому показать!
Запланированную кругосветку проделал только греческий принц Георг. Расставшись с Николаем, он направился в Америку, оттуда в Англию и вернулся домой в Грецию, обогнув земной шар.

ПУТЕШЕСТВИЕ НА ВОСТОК

С эпохи Петра Великого, совершившего в 1697 -1698 гг. свое знаменитое "Великое посольство", образовательные путешествия становятся частью подготовки к государственной деятельности членов царствующего дома в России. Именно таким путем достигалось непосредственное сближение с жизнью, появлялся опыт, общения с простым людом для особ правящей династии. Особенно большое значение путешествиям придавалось в России в царствование Николая I , который отправляет в 1837 г. своего сына цесаревича Александра Николаевича в поездку по Европейской России и Сибири по маршруту: Новгород - Тверь - Ярославль - Вятка - Пермь - Екатеринбург - Тюмень - Ялуторовск - Курган - Тобольск и обратно. Это было первое посещение Сибири одним из членов царствующей династии. Великий князь Владимир Александрович в 1868 г. побывав в Оренбурге, Нижне-Уральске, Петропавловске, Омске, Павлодаре, Семипалатинске, Барнауле, Томске, Колывани, Тюмени, Екатеринбурге и Перми. С именем другого великого князя Константина Николаевича связано начало морских путешествий. В 1844 г. он из Архангельска через Копенгаген прошел в Санкт-Петербург, а позднее неоднократно плавал по Балтийскому, Черному и Средиземному морям. В 1866, 1867, 1868 гг. великий князь Алексей Александрович плавает по Атлантическому океану, Черному и Средиземному морям, а в 1870 - 1872 гг. совершает первый долговременный морской поход с посещением США, Кубы, Бразилии, мыса Доброй Надежды, Явы, Сингапура, Гонконга и Японии. Он же был первым из императорских высочеств, прошедшим через всю Сибирь от Владивостока до Урала. В 1886 -1889 гг. большое путешествие проделал великий князь Александр Михайлович, побывав на Тихом и Индийском океанах. В 1890 г. цесаревич Николай Александрович встретился на Цейлоне с великим князями Александром и Сергеем Михайловичами, которые совершали плавание в Индийском океане. Таким образом, путешествие наследника цесаревича Николая Александровича 1890 -1891 гг. можно было бы считать в общем - то заурядным делом, если бы не несколько моментов, которые превратили его в уникальное для русской жизни конца XIX века событие и в крупнейшее военно-дипломатическое действие императора Александра III.
То, что это путешествие совершал законный наследник российского престола, будущий император Николай II, сразу придавало этому мероприятию государственное значение и требовало предварительной дипломатической проработки всего маршрута следования. Сам поход приурочен к завершению наследником 13-летнего курса образования (8 гимназических, 4 университетских и 1 дополнительного года) и рассматривался Александром III в качестве важнейшего этапа в познании наследником как Российской империи, так и сопредельных территорий. В 1890 г. Александр III решил основать Великую Сибирскую железную дорогу и Николай Александрович должен был лично присутствовать при начале строительства в Владивостоке и символически свезя первую тачку грунта для насыпи. А так как Августейшему путешественнику нельзя было проехать одним путем дважды, то было принято решение добраться до Владивостока морским путем - через Египет, Индию и Японию. Это давало наследнику возможность установить личные дипломатические связи с правящими династиями как на Западе, так и на Востоке, а так же укрепить контакты между Россией и другими странами. Так, например, Николай подружился с сопровождавшим его в путешествии греческим принцем Георгом и надолго установил дружеские отношения с королем Сиама Рамой V Чулалонгкорном. В то же время это путешествие стало прекрасной демонстрацией усиления военной мощи России во всем мире и в первую очередь, на Дальнем Востоке. Фрегат "Память Азова", на котором держал свой флаг цесаревич, постоянно сопровождала эскадра кораблей русского военно-морского флота. Все это невольно показывало рост могущества Российской империи. Путешествие началось 23 октября 1890 года (все даты даны по старому стилю), когда наследник после молебна покинул Гатчину и завершилось 4 августа 1891 года его прибытием в Царское Село. За это время им было пройдено 51 000 верст, из них 15 000 - по железной дороге, 5 000 - в экипаже, 9 100 - по рекам, 21 900 - по морям. Вместе с наследником весь путь прошли его адъютанты князь В.С. Кочубей, князь Н.Д. Оболенский, князь В.А. Барятинский, Е.П. Волков, а также контр-адмирал В.Г.Басаргин, доктор В.К. фон Рамбах и художник Н.Н. Гриценко и князь Э.Э. Ухтомский. Маршрут следования пролегал через Псков -Вильну -Варшаву-Вену до Триеста, где началась собственно морская часть путешествия. Там цесаревич взошел на борт фрегата "Память Азова", на котором был поднят его штандарт, спущенный только во Владивостоке.

Крейсер "Память Азова" в пасхальном яйце Фаберже. http://www.liveinternet.ru/users/la_belle_epoque/post73784807/

Официально это был крейсер I класса, но в описании путешествия Э.Э. Ухтомского "Память Азова" назван фрегатом, что стало традицией. Совершая свое первое плавание, "Память Азова" в Триест пришел из Кронштадта, обогнув всю Европу. На борту фрегата находился брат Николая, великий князь Георгий Александрович, который проходил на нем службу в чине мичмана. Георгий сопровождал Николая только до Цейлона, откуда он вынужден был вернутся в связи с ухудшением здоровья обратно с великими князями Александром и Сергеем Михайловичами, которые на яхте "Тамара" плыли на родину. Надо отметить, что весь путь "Память Азова" прошел в сопровождении флагманского крейсера "Владимир Мономах", на котором держал свой флаг контр-адмирал В. Г. Басаргин, а до Суэца вместе с ними шла канонерская лодка "Запорожец". От Адена до Бомбея эскорт осуществлял крейсер " Адмирал Корнилов". А в районе Нанкина к наследнику присоединилась целая эскадра, сопровождавшая его до Владивостока в составе крейсера "Адмирал Нахимов", канонерских лодок "Бобр", "Кореец", "Манджур" и "Джигит" под командованием вице-адмирала П.Н.Назимова.
Из Триеста 26 октября 1890 г. Николай морским путем проследовал в Грецию, где к августейшему путешественнику после ознакомления с греческими городами и памятниками присоединился принц Георг Греческий, который сопровождал наследника вплоть до Владивостока. Затем маршрут пролег через Средиземное море к Порт-Саиду в Египте. В то время как корабли шли Суэцким каналом, цесаревич со своими сопровождающими лицами 10 - 27 ноября совершил поездку по Нилу до современного Асуана и обратно, осматривая памятники Древнего Египта.

От Суэца русские корабли через Аден проследовали в Индию и прибыли 11 декабря в Бомбей. Здесь цесаревич с принцем Георгом со своей ближайшей свитой покинули суда и в период с 11 по 31 декабря 1890 г. предприняли длительный сухопутный поход по Индии по маршруту Бомбей - Агра - Лахор - Амратсар - Бенарес - Калькутта - Бомбей - Мадрас - Коломбо (Цейлон).

Цесаревич в гостях у махараджи Бенаресского.

В Индии русские путешественники знакомились с знаменитыми памятниками, такими как, храм вырубленный в скале, на острове Элефант, или сикхский Золотой храм в Амратсаре, встречались с местными правителями - раджами, а также охотились. Николай и его спутники покупали произведения местных ремесленников и получали подарки: узорчатые цветные ткани, шелковые шали, образцы оружия, изумительные миниатюры с видами Индии и портретами исторических деятелей и т.д. Многие из них уже в то время представляли большую художественную ценность в связи с происходящим в Индии упадком традиционного искусства и ремесел под напором дешевых товаров, поставляемых из Англии, а также угасанием местных коренных правящих династий, которые были главными потребителями предметов роскоши.

Покинув Цейлон 31 января, "Память Азова" с "Владимиром Мономахом" через Сингапур и Батавию (о. Ява). следуют до Бангкока. Там Николай Александрович в течении недели является гостем сиамского (таиландского) короля Рамы V Чулалонгкорна, короля - реформатора, роль которого в истории Сиама иногда сравнивают с ролью Петра I. Николаю был оказан исключительно теплый прием, он был награжден высшим сиамским орденом, получил от короля личные подарки. У монархов устанавливаются доверительные отношения. Позднее, в 1897 г. Чулалонгкорн посетил Санкт-Петербург, а один из его сыновей получил образование в Пажеском корпусе и женился на русской девушке. Россия также выступила посредником в отношениях между Сиамом и Францией, которая активизировала свою деятельность в Индокитае; благодаря вмешательству Николая II Сиам сумел сохранить свою независимость.
Попрощавшись 13 марта с радушным Бангкоком, наследник через Сингапур, Батавию (о.Ява), Сайгон и Гонконг последовал в Нанкин. Из этого города на пароходе Русского добровольческого флота "Владивосток" цесаревич предпринял путешествие по реке Янцзы до города Хань-коу, где находился крупный завод по производству чая, принадлежащий русскому торговому дому "Токмаков, Молотков и Компания." Этот торговый дом был крупнейшим поставщиком различных видов китайского чая в Россию. Николай посетил их завод, а в числе подарков, поднесенных цесаревичу, были модели различных приспособлений для производства чая, а так же производимые там различные сорта чая.
Путешествие в основном было без приключений, но одно трагическое случилось в Японии. Николай Александрович прибыл в Страну восходящего солнца 15 апреля 1981 г. в сопровождении 6 кораблей русского флота. Такое же количество японских кораблей приветствовали наследника русского престола артиллерийским салютом из 21 орудия. Была организована радушная встреча высокого гостя, на которую прибыл принц Арисугава-но-мия Тарухитэ. Он в 1882 г. посетил Россию и присутствовал на торжествах по случаю восшествия на престол Александра III, а в 1889 г. при новом посещении Петербурга познакомился с наследником. Однако визит Николая Александровича вызвал и большое беспокойство, тревогу среди японского населения. Далеко не все в Японии с удовольствием наблюдали за усилением России на Дальнем Востоке. Некоторые японские газеты писали, что поездка сына русского царя является ознакомительной и связана с изучением военного потенциала Японии, сухопутные силы которой состояли всего из шести дивизий, а военно-морского флота почти не было. К тому же накануне, 7 марта 1891 г. в Токио состоялось освящение Воскресенского православного собора, сооружавшегося в 1884 -1889 г., и "подавляющего своей внушительностью столицу империи", как писала одна из газет. Это так же разжигало чувство страха перед Россией, создавая некоторую нездоровую обстановку.
Посещение Японии началось с г. Нагасаки, где Николай со спутниками пробыл 9 дней. Цесаревич инкогнито знакомился с городом и вместе с офицерами эскадры неоднократно бывал в пригороде Нагасаки Инасамура или Инасу, которую называли "русской" деревней. Здесь в 1870-е г. проживали некоторое время около 600 моряков с потерпевшего крушение фрегата "Аскольд". Именно тогда здесь возникли русско-японские семьи, а так же русское кладбище. Интересно, что командиром "Аскольда" был капитан I ранга Унковский, а Э.А. Ухтомский был старшим офицером "Аскольда". Судьбе было угодно снова привести в эти места их сыновей, несших службу на "Памяти Азова", Вообще, Нагасаки было тем местом, которое посещали все русские корабли, которые шли на Дальний Восток или плавали в Южных морях для отдыха и ремонта. Поэтому местное население доброжелательно относилось к русским, а местные торговцы были рады им. Как упоминает Э. Э. Ухтомский, здесь было питейное заведение с символическим названием "Кабак Кронштадт". Посещали они и местные увеселительные заведения, где общались с гейшами. В Российской национальной библиотеке сохранились фотографии, на которых изображены "офицеры эскадры со своими японскими женами". В одном из подобных заведений Николай познакомился с гейшей по имени О-Мацу. Сохранился её своеобразный портрет - в виде куклы в натуральную величину.

Она была поднесена наследнику перед отплытием из Японии знаменитым мастером Кавасима Дзимбеем II . Считается, что этот подарок был изготовлен мастером по инициативе императора Японии после "инцидента в Оцу". Но поскольку его характер было чересчур неофициального свойства, было решено, что куклу подарит Дзимбей, на чьей мануфактуре была выткана одежда для куклы. (В настоящее время кукла находится в Музее антропологии и этнографии им. Петра Великого.) Николай познакомился с мастером 28 апреля 1891 г. в пригороде Киото Нисидзин, где находилась мануфактура Дзимбея. Мастер встречал наследника одетым во фрак и сам давал объяснения на французском языке. Их знакомство имело продолжение: Дзимбей позднее был пожалован почетным званием поставщика Двора Его Императорского Величества, а еще позже был пожалован орденом Св. Станислава. Произведения Дзимбея произвели сильное впечатление на Николая. И так случилось, что ковер его работы, на котором были изображены конные воины-самураи, стреляющие из луков по бегущим собакам, стал прощальным подарком императора Мэйдзи цесаревичу Николаю, ибо идея этого подарка возникла после трагического события в Оцу. В течении 6 дней ковер был дополнен специальным бордюром из императорских гербов - японской хризантемы и российского двуглавого орла.. А самой знаменитой работой Дзимбея стало оформление зала Административного Совета во Дворце Мира в Гааге - т.н. "Японской комнаты"

Цесаревич Николай Александрович и греческий принц Георг.

Но приятное пребывание в Японии было омрачено происшествием, известным как "инцидент в Оцу". 23 апреля русская эскадра покинула Нагасаки и 27 апреля прибыла в порт Кобэ. В тот же день наследник с сопровождающими лицами отправляется в Киото, где они останавливаются в отеле "Токива", которым собралась толпа и раздавались враждебные выкрики. В русскую дипломатическую миссию поступил документ угрожающего характера, подписанный кровью. Русский посланник направил его в МИД Японии, но виновный не был найден. 29 апреля Николай с принцем Георгом в сопровождении принца Арисугава-но-мия отправились на колясках, которые везли рикши, из Киото в город Оцу. Там они посетили почитаемый японцами храм Миидэра, любовались красотами озера Бива, после чего обедали в префектуральном управлении. Недалеко был устроен базар, где, по словам Николая, они закупили много всяких мелочей сувенирного характера, многие из которых легко отождествляются с предметами, хранящимися ныне в МАЭ.

Возвращаясь обратно в Киото, длинная процессия из 40 джин-рикш (ручных колясок) медленно двигалась по улице, запруженной народом. В это время полицейский по имени Цуда Сандзо, который отвечал за порядок и находился в толпе кланяющихся горожан, выхватив самурайский меч, дважды ударил Николая по голове. От смерти его спас принц Георг, отбивший тростью очередной удар. Подбежавшие рикши скрутили покушавшего, причем один из них мечом полицейского привел Сандзо в бесчувственное состояние, что позволило начальнику охраны русской свиты связать преступника. Николай был быстро доставлен в близлежащий дом владельца галантерейного магазина, где ему подготовили постель. Однако Николай отказался в неё ложиться и после перевязки сел у входа в магазин, спокойно куря. По словам Э.Э. Ухтомского, первыми словами цесаревича были: " это ничего, только бы японцы не подумали, что это происшествие может что либо изменить мои чувства к ним и признательность мою за их радушие". Затем под охраной японского отряда, в плотном кольце из собственной охраны, принца Георга и отвечавшего за встречу гостя принца Арисугавы-но-мия наследника препроводили в здание префектуры г. Оцу, где ему оказали квалифицированную медицинскую помощь. Несколько часов спустя его незаметно отвезли в Киото. Раны Николая в двух местах от затылка до виска по счастью оказались не опасными, но они вызвали большое беспокойство и замешательство не только в правительственных кругах, но и среди населения Японии. В тот роковой день 29 апреля издается императорский рескрипт о происшествии, в Киото были направлены представители высшей аристократии, известные врачи. Наконец, 30 апреля в Киото срочно прибывает сам император Мэйдзи, чтобы навестить цесаревича.

Император Мэйдзи (明治天皇 Мэйдзи Тэнно: ), прижизненное имя Муцухито , устар. Мутсу-Гитто (3 ноября 1852 — 30 июля 1912 ) — 122-й император Японии .

Эта встреча состоялась утром 1 мая, причем император предлагает направить в Россию принца Арисугава-но-мия и консультанта при тайном совете Эномото Такэаки, с извинениями за инцидент в Оцу но цесаревич этому категорически воспротивился. Во второй половине дня японский император проводил Николая до Кобэ, где на якорной стоянке был " Память Азова ", на борту которого Николай Александрович продолжил лечение. 2 мая наследник устраивает обед в честь принца Арисугава-но-мия, а 4 мая приходит срочная телеграмма от Александра III с приказом срочно отбыть во Владивосток. В связи с этим отплытие эскадры было назначено на 7 мая, и Николай на берег больше не сходил. Но до отплытия "Память Азова" посещали депутации с подарками и адресами соболезнования от жителей различных городов Японии.

Насколько я понимаю, это те двое возничих рикши после награждения на фрегате.

18 мая (эта дата все-таки - по новому стилю - d_n ) на фрегат были приглашены возничие рикши, которые помогли задержать нападавшего и которым наследник был обязан жизнью. Николай лично наградил их орденами св. Анны, кроме того, каждый из них получил в награду единовременно 1500 долларов и им была назначена пенсия в 500 долларов в год. А 18 мая (эта дата - по новому стилю - d_n ) Николаю исполнилось 23 года (опять 23) . В связи с этим он получил подарки от императорской четы и жителей г.Осака. Император вручил ему живописный свиток, а императрица - книжную полку-сёдана из черного лака с изображением цветов глицинии. (Эта полка присутствовала на выставке 1893-1894 гг., но местонахождение её в настоящее время неизвестно.). В день отплытия состоялась последняя беседа цесаревича с императором Мэйдзи, причем по состоянию здоровья Николай отклонил приглашение императора о встрече на берегу, а пригласил его на "Память Азова". Именно тогда и был поднесен Николаю ковер "Инуомоно", о которой рассказывалось выше. Перед отплытием наследник русского престола направил японскому императору личное послание, где отмечал, что его впечатления от пребывания в Японии "ничем не омрачены". Минуя Токио, русская эскадра проследовала во Владивосток. А в Японии шли публичные моления за выздоровление Николая. На два дня были закрыты учебные заведения, в Киото шли десятки тысяч телеграмм и писем из разных концов страны с искренними соболезнованиями цесаревичу и пожеланиями здоровья и скорейшего выздоровления. Их днем и ночью принимала срочно учрежденная специальная канцелярия из 25 служащих. Представители политических и научных кругов, религиозных организаций один за другим посещали Киото, принося приветственные адреса и подарки. Так, например, на "Память Азова" в день его отплытия были доставлены 16 ящиков с дарами, среди которых были художественные произведения, сельскохозяйственные продукты, лакомства. Эта наивная и вместе с тем сердечная демонстрация свидетельствовала об искренней симпатии к пострадавшему наследнику русского престола. Но это не помешало восторжествовать японскому правосудию, которое, несмотря на требование большинства судить преступника военным судом с применением высшей меры наказания, приговорило самурая-полицейского Цуда Сандзо лишь к пожизненной каторге, опираясь на японские законы о покушении на убийство.
Отплыв из Кобэ 7 мая, цесаревич 11 мая прибывает во Владивосток. Именно здесь начинается осуществление главной государственной задачи путешествия наследника, связанной с основанием Великой Сибирской железной дороги. Дискуссии о необходимости строительства этого стратегического пути, который связал Дальний Восток и Восточную Сибирь, шли с 1870-х. годов. Работало несколько высочайше назначенных комиссий, проводились изыскания различных маршрутов в Сибири, делались экономические расчеты. В конце 1880-х годов это строительство начали активно лоббировать военные. И 12 июля 1890 г. Александр III на докладе министра путей сообщения написал: "Необходимо приступить скорее к постройке этой дороги.". А 12 февраля 1891 г. было принято решение о строительстве первого участка пути от Владивостока до Графской длиной в 385 верст. Николай в это время уже был в пути, но он знал об основной миссии своего путешествия. Во Владивостоке его ожидал именной рескрипт, подписанный императором 17 апреля 1891 г. и доставленный курьерами через Сибирь. Этот документ гласил: " Ваше Императорское Высочество. Повелеваю ныне приступить к постройке сплошной через всю Сибирь железной дороги, имеющей соединить обильные дары природы сибирских областей с сетью внутренних рельсовых сообщений. Я поручаю Вам объявить таковую мою волю по вступлению вновь на русскую землю, после обозрения иностранных стран Востока. Вместе с тем возлагаю на Вас совершение во Владивостоке закладки разрешенного к строительству на счет казны и непосредственно распоряжением правительства Уссурийского участка великого сибирского рельсового пути... Александр." Именно этому и было посвящено время пребывания во Владивостоке. 17 мая цесаревич присутствует на открытии памятника Г.И. Невельскому, а 18 мая - на закладке сухого дока имени цесаревича Николая. Но основные события проходили 19 мая. Они начались в 10 часов утра молебном по случаю закладки железной дороги. На торжестве присутствовало около 300 человек. В момент провозглашения "Многие лета" императорской фамилии был произведен салют. После молитвы Николай Александрович лично изволил положить в тачку землю и свезти её на полотно строящейся железной дороги.

Строительство Транссибирской железной дороги. Конец XIX в.

Железнодорожный мост через Обь. 1890-е гг.

К этому моменту уже было построено 2 с половиной версты рельсового пути. По нему к месту торжественной церемонии был подан украшенный вагон с паровозом, где разместились почетные гости и отправились в город. В городе наследник принял участие в закладке - вокзала. И после этого от его имени был дан завтрак гостям.
20 мая Николай торжественно попрощался с экипажем "Памяти Азова" и со всеми кораблями, которые сопровождали его на последнем участке морского пути. На "Памяти Азова" был спущен штандарт наследника. 21 мая он покинул Владивосток, отправляясь через Сибирь в Петербург.

Прибытие Цесаревича в Хабаровск. Парад гарнизона, побывал в артиллерийских мастерских. Здесь запечатлено прохождение войск церемониальным маршем по Соборной площади. Тут же можно видеть первую триумфальную арку, простоявшую около четверти века. http://dkphoto.livejournal.com/91686.html

Его путь пролег через Хабаровск - Благовещенск - Читу - Иркутск - Красноярск - Томск - Тобольск - Омск - Оренбург - Самару - Пензу - Рязань - Москву - Петербург и завершился 4 августа 1891 года.
Это многотрудное и далекое путешествие наследника было достойно увековечено в истории во многом благодаря Э.Э.Ухтомскому, который был включен в свиту Николая Александровича за несколько дней до отъезда.
Князь Эспер Эсперович Ухтомский (1861-1921), широкообразованый и разносторонний человек - ученый, дипломат, публицист, путешественник, коллекционер. Интерес к Востоку возник у Ухтомского под влиянием семейных традиций - по матери он был потомком адмирала С.К. Грейга, героя Чесменского сражения. Его прадед - А.С. Грейг был тоже адмиралом флота и героем русско-турецкой войны 1806-1812 гг., а отец - Э.А. Ухтомский, морским офицером, в начале 1870-х совершившим кругосветное плавание на корвете "Витязь. Еще во время учебы на историко-филологическом факультете Санкт-Петербургского университета Э.Э. Ухтомский начал серьезно интересоваться Востоком и буддизмом, изучать культуру народов Центральной и Южной Азии. В период с 1886 по 1890 гг. Ухтомский бывал на Востоке, посетив многие буддистские монастыри Забайкалья и ламаитские святилища Пекина, проехав Монголию от Кяхты до Великой стены. Богатые и разнообразные впечатления Ухтомского, широта интересов нашли отражение в ряде его научных трудов Но огромное общественное признание в России Ухтомский получил, несомненно, благодаря своему самому капитальному сочинению, посвящен ному путешествию на Восток с Николаем Александровичем, в котором он выступил в качестве автора-издателя. Книга писалась им в общей
сложности шесть лет, выходила отдельными выпусками, которые составили в итоге три тома.
Первый том под названием "Путешествие на Восток Его Императорского Высочества Государя Наследника Цесаревича. 1890-1891" вышел в свет в 1893 году; второй и третий тома - в 1895 и 1897 гг. уже под названием "Путешествие Государя Императора Николая II на Восток (в 1890-1891)". Сразу же после выхода в свет "Путешествие" было издано на английском, немецком и французском языках. Несомненно, всему этому в первую очередь способствовал текст Ухтомского, в котором прекрасный литературный язык сочетался с информативностью, наличием массы интереснейших сведений по истории, быту, религии многих восточных народов. Недаром Ухтомский после возвращения из путешествия был избран членом Русского географического общества, прочно войдя в круг профессиональных востоковедов. После 1891 г. Э.Э. Ухтомского постоянно будут привлекать в качестве эксперта по решению внешнеполитических проблем России на Дальнем Востоке, он получит необычайные возможности пропагандировать свои востокофильские взгляды самым широким образом - через газету "Санкт-Петербургские ведомости", которую он приобрел в 1896 году, через возглавленный им Русско-китайский банк и правление Маньчжурской железной дороги.
Немало успеху книги способствовали многочисленные иллюстрации Николая Николаевича Каразина (1842-1908), украшавшие книгу. Он был не только художником, но и писателем-этнографом, путешественником. "Русский Доре", как его часто называли современники (он учился у Г. Доре и Ф. Жилло в Париже, был вольным общником Петербургской Академии художеств и одним из основателей Общества русских акварелистов), Каразин начинал свою карьеру военным, участвуя в среднеазиатских походах русской армии в 1860-е - 1870-е годы. Каразин был одним из первых в России военных корреспондентов-иллюстраторов, публикуя в 1876-78 гг. свои рисованные репортажи в журнале "Всемирная иллюстрация". Многие русские периодические издания - "Нива", "Живописное обозрение", "Север", а также иностранные - "Ueber Land and Meer", "Graphic", "Illustration", "Illustration London News" помещали зарисовки Каразина. В 1874-79 гг. Каразин участвовал в экспедициях Русского Географического общества в Среднюю Азию, а в 1890-91 гг. он путешествовал по Индии. Именно поэтому многочисленные подробности и детали, которыми изобиловали иллюстрации Каразина к "Путешествию на Восток" Ухтомского были очень достоверны. В трех томах этого издания - свыше 700 иллюстраций, многие из которых являются композициями, "сочиненными" этим художником. Однако при всей точности атрибутики, знании географического и этнографического материала, они часто перегружены и страдают "красивостью". Тексту Ухтомского, построенному на фактологической, документальной основе более соответствовали иллюстрации, созданные путем перегравировки на стали фотографического оригинала. Но их, к сожалению, очень мало - в трех томах "Путешествия на Восток" опубликовано всего шесть фотоснимков. Объясняется это достаточно просто - специального фотографа-профессионала в составе свиты наследника цесаревича не было. Как и в старину, до широкого распространения фотографии, в поездку с Николаем Александровичем был откомандирован художник Николай Николаевич Гриценко (1856-1900), присоединившийся к путешественникам в Триесте. Он окончил Кронштадское морское училище, плавал на военных судах и даже совершил на броненосце "Крейсер" кругосветное путешествие. В 1885-87 гг. Н.Н. Гриценко учился в Петербургской Академии художеств у Л.Ф. Лагорио, затем в Париже у А.И. Боголюбова и Ф. Кормона, а с 1894 г. он стал официальным художником, Морского министерства. За время поездки с Николаем Александровичем Н.Н. Гриценко создал огромное количество акварельных пейзажей и марин (около 300 из них ныне хранятся в Государственном Русском музее), в которых запечатлел природу тех экзотических странах, где побывала эскадра.
Однако не только штатный художник Морского министерства увековечивал историческую поездку - в составе команды фрегата "Память Азова" находился В.Д. Менделеев (1865 - 1898), сын известного химика, любитель - фотограф. Именно он сумел составить своеобразную фотографическую летопись путешествия.
В Российской национальной библиотеке хранится уникальная коллекция, включающая свыше 200 снимков, созданных во время плавания русской эскадры на Восток. Каждый из снимков сопровождается подписью, сделанной, очевидно, самим В.Д.Менделеевым. В этом убеждает сличение подписей с оригиналами писем молодого мичмана, которые он отправлял из разных стран в Петербург, к отцу (ныне они хранятся в научном архиве Д.И. Менделеева при СПбГУ).
Многотрудное и далекое путешествие наследника представляло не только государственный, но и культурно-исторический интерес во многом благодаря большому количеству разнообразных предметов, как приобретенных им на Востоке, так и принятых в дар как выражение искреннего чужеземного привета или трогательных верноподданных чувств. Коллекции в течении двух зим хранились в Аничковом и Зимнем дворцах и по предложению Главного правления Императорского Российского Общества спасения на водах наследник цесаревич разрешил устроить выставку этих предметов, чтобы дать возможность всем желающим обозреть эти в высшей степени ценные и художественные вещи. Она была организована с благотворительными целями генерал-адъютантом К.Н. Посьетом и Н.А. Сытенко - уполномоченными этого общества. Весь сбор с выставки передавался в распоряжение Общества спасения на водах. Экспозиция была устроена зимой 1893-1894 гг. в Рафаэлевских лоджиях Зимнего дворца и оформлялась художницей Е.П. Самокиш-Судковской. Был издан каталог выставки, составленный в Управлении Собственным Его Величества дворцом В.И. Сигелем и г. Пехом под непосредственным наблюдением генерал-лейтенанта А.С.Васильчикова, в котором было дано описание 1313 предметов, В 1897 г. по распоряжению Николая II этнографическая часть коллекции была передана в Музей антропологии и этнографии Императорской академии наук, а остальные остались в императорских дворцах, после революции попали в Государственный Музейный фонд, где были сосредоточены культурные ценности из петербургских дворцов и особняков. В 1930-е годы часть из них была распределена между Государственным Эрмитажем, этнографическим отделом Государственного Русского музея, музеями-дворцами пригородов Ленинграда. Какая-то часть, в основном предметы из драгоценных металлов и с драгоценными камнями, по-видимому, были проданы.
В 1998 году, когда исполняется 130 лет со дня рождения Николая II и 80-лет трагической гибели последнего русского императора и его семьи, Музей антропологии и этнографии имени Петра Великого предпринял попытку вновь объединить в одних залах сохранившиеся вещи. Выставка организована при поддержке Комитета по культуре администрации Санкт-Петербурга совместно с Центром петербургских искусств "АВИТ " в выставочном зале Музейно-выставочного и издательско-полиграфического центра " ЭГО " с 29 мая по 30 июля 1998 г. На современной экспозиции представлены более 200 предметов декоративно-прикладного искусства из Египта, Индии, Таиланда, Китая, Японии и Сибири из фондов МАЭ и музея-заповедника "Петергоф", 45 оригинальных фотографий, показывающих корабельный быт, сцены из путешествия и закладки Сибирской железной дороги из РНБ, книги Э.Э. Ухтомского на русском, английском, французском, немецком языках из РНБ и музея-заповедника "Петергоф", модели судов и различные морские аксессуары из фондов Центрального Военно-морского музея.

112 лет назад, 16 августа 1891 года, наследник русского престола 23-летний цесаревич Николай Александрович, будущий последний русский самодержец Николай Второй, завершил свое трехмесячное путешествие по Сибири.

К приезду цесаревича во Владивостоке построили Триумфальную арку из камня и кирпича с негасимой лампадой перед образом святителя Николая Чудотворца. В советские времена арка была порушена. С тех пор немало воды утекло, многое изменилось в стране и в мире. И вот 16 мая этого года Триумфальная арка, издавна именуемая Николаевскими воротами, вопреки прогнозам скептиков вернулась в город на берегу Тихого океана. Вернулась в присутствии гостей из Москвы, Санкт-Петербурга, Хабаровска, Южно-Сахалинска. Перед парадным строем моряков, пограничников, казаков, под звуки флотского оркестра и многократные оружейные залпы архиепископ Владивостокский и Приморский Вениамин благословил создателей этого великолепного сооружения, их упорный двухлетний труд увенчался успехом. Царские ворота были воссозданы в их первоначальном облике.

Пасмурным октябрьским днем 1890 года венценосная семья провожала из Гатчины молодого наследника престола в кругосветное путешествие. Император Александр Третий здраво судил, что поездка сына расширит его кругозор и поможет потом управлять огромной страной. На грот-брам-стеньге гвардейского фрегата «Память Азова» был поднят флаг престолонаследника. Как в цветном калейдоскопе, мелькали европейские и восточные страны – Греция, Египет, Индия, Сиам, Китай, так не похожие на Россию. Однако главной целью путешествия стала страна, едва не стоившая будущему царю жизни, – Япония. В самурайском царстве косо поглядывали на большого соседа, а японские газеты задавались вопросом, не связана ли поездка русского наследника с изучением военного дела в Японии. Православный храм, открывшийся тогда в Токио, японцы назвали «подавляющим своей внушительностью». Фрегат «Память Азова» сначала зашел в порт Нагасаки, именуемый «Русскими воротами Японии».

Первый визит цесаревича был на русское кладбище. За могилами русских и сегодня ухаживают монахи буддийского храма. Они до сих пор хранят подарок царской свиты – портрет Николая Второго. В конце апреля 1891 года кавалькада из сорока рикш, обслуживающая царскую свиту, извилистой змеей пересекла город Оцу. Один из полицейских вдруг рванулся из толпы и мечом ударил цесаревича по голове. То ли дрогнула его рука, то ли молодой Николай быстро среагировал, но ранение оказалось легким. Правда, визит пришлось завершить. Причины покушения назывались разные, хотя один из приближенных цесаревича предположил, что давно уже иностранцы в Японии сеяли неприязнь к северному соседу, вселяли в туземных радикалов предубеждения против русских людей.

6 мая – еще в Японии – цесаревич отметил 23-й день рождения в кругу друзей и приближенных. Сразу после этого фрегат поднял якорь и взял курс на Владивосток. А уже 11 мая горожане собрались на Адмиральской набережной встречать высокого гостя. Город прибрали, украсили транспарантами, флагами и гирляндами цветов. С портов крепости прозвучали три пушечных залпа и громогласное «ура».

На следующий день, 12 мая, Николай сошел на берег. Встреча с народом произошла у только что отстроенной арки. На главной улице города – Светланской – шпалерами встали войска. На кораблях у входа в бухту Золотой Рог выстроились матросы. Раздавались залпы пушек – звучали церковные колокола, а городской голова Иван Маковский на серебряном блюде поднес хлеб-соль. Вечером город был празднично иллюминирован, и со стороны моря его террасы и склоны сопок выглядели очень красочно. Катера и шлюпки в бухте тоже украсили огнями, а вся флотская эскадра на фоне темного неба и окаймляющих бухту гор выглядела яркой сказкой в ночи. 17 мая цесаревич принял участие в закладке памятника адмиралу Геннадию Ивановичу Невельскому. Он положил в основание монумента закладную пластину, после чего началась установка фундамента.

Люди, знавшие адмирала, смахивали слезы. 26 октября 1897 года памятник был торжественно открыт. Другая церемония с участием наследника – закладка сухого дока. Его назвали именем Николая. Под звуки торжественного салюта цесаревич заложил памятную доску. «Теперь отпала необходимость обращаться к дорогим услугам иностранцев для починки наших судов, – писала местная газета, – и сотни тысяч рублей останутся у нас».

Однако главной целью путешествия Николая на Дальний Восток была закладка Транссиба. В высочайшем рескрипте на его имя было записано: «Повелеваю приступить к постройке сплошной, через всю Сибирь, железной дороги, имеющей соединить обильные дары природы сибирских областей с сетью внутренних рельсовых сообщений. Я поручаю вам объявить таковую волю мою по вступлении вновь на Русскую землю...» День 19 мая 1891 года стал днем рождения Транссибирской магистрали. В двух верстах от города было приготовлено на насыпи место закладки. Цесаревич лопатой загрузил тачку землей и провез два десятка метров на место первого километра будущей магистрали. Чтобы соединить Владивосток с Москвой, потребовалось неимоверное количество таких тачек.

В городе состоялась закладка здания станции. Рядом с первым камнем на серебряной доске было начертано: «Во имя Отца и Сына и Святого Духа в Лето от Рождества Христова 1891, месяца мая 19-го. В благополучное царствование Его Императорского Величества Государя Императора Самодержца Всероссийского Александра Третьего, в городе Владивостоке заложен сей первый камень строящегося конечного участка Сибирской железной дороги (Уссурийская дорога)...»

1 февраля 1896 года Южно-Уссурийский участок Сибирской железной дороги был сдан в эксплуатацию. Наследнику в дни пребывания во Владивостоке показали окрестности города, он пробовал пищу в казармах сибирского флотского экипажа, смотрел выставку искуснейших работ сахалинских каторжан, побывал в Обществе изучения Амурского края и передал на его развитие тысячу рублей.

Цесаревич Николай покинул Владивосток 21 мая 1891 года. Его путешествие подробно описал князь Э.Ухтомский, который позднее выпустил в свет несколько солидных томов на прекрасной бумаге с тончайшими гравюрами. Их можно увидеть в библиотеке Приморского общества изучения Амурского края. А подарки наследнику и его покупки находятся в Эрмитаже. Тринадцать лет назад они снова побывали во Владивостоке – по пути в Японию, на выставку «Путешествие до Нагасаки». Круг путешествия наследного императора России длиной в 100 лет тогда замкнулся, но исторический бег времени вывел его на новую орбиту.

Во Владивостоке цесаревич пробыл десять дней – с 11 по 21 мая. Сначала предполагалось, что фрегат «Память Азова» войдет в бухту Золотой Рог в июне. Однако нападение самурая на молодого наследника в городе Оцу изменило планы. По настоянию матери-императрицы визит был свернут. Об этом трагическом эпизоде рассказано в большой экспозиции «Путешествие на Восток и возвращение цесаревича» в Международном выставочном центре Приморского краевого музея имени Арсеньева. Здесь можно также увидеть орден Святой Анны четвертой степени, которым цесаревич удостоил двух рикш, задержавших нападавшего и спасших ему жизнь.

Тогда это печальное событие всколыхнуло всю Японию, опасались войны с Россией и даже контрибуции. Но, как сообщили из Петербурга, государь и государыня испытывали глубокое удовлетворение в связи с искренним участием, проявленным по отношению к цесаревичу императором, правительством и всем народом Японии. Учитывая такую позицию японской стороны, Россия не стала требовать никакой компенсации. В японской историографии покушение получило название «Инцидент в Оцу». В муниципальном музее этого города открыта выставка, посвященная этому событию.

Как известно, по решению правительств двух соседних стран 2003 год объявлен Годом японской культуры в России. Министерство культуры РФ подготовило выставку, которая открылась в Токио. Посетители новой экспозиции имели редчайшую возможность услышать голос последнего российского императора. Здесь также представлены страницы дневника цесаревича, особый интерес, безусловно, вызывают записи, сделанные сразу после покушения в Оцу. В Москве, в архиве МИД РФ, находятся копии этого уникального документа, а также копии телеграмм, отправленных японским императором Мэйдзи в адрес Александра Третьего.

Владивосток известен еще и тем, что именно здесь, на берегах Тихого океана, был отслужен первый в России показательный молебен о расстрелянной царской семье. В новой экспозиции подготовлен раздел «Владивостокское эхо екатеринбургских событий». В разделе много интересных документов, например набор открыток, найденных в тайнике при сносе старого дома 30 лет назад. На открытках, извлеченных из следственного дела Соколова, проводившего официальное расследование, – члены семьи Романовых и виды Ипатьевского дома. В 1921 году Соколов находился во Владивостоке, и, судя по всему, фотографии эти – того периода.

В свите, сопровождавшей цесаревича во время его путешествия, были, как известно, художник и фотограф. Последним оказался Владимир Дмитриевич Менделеев, сын знаменитого российского ученого. Он сделал множество снимков и подготовил большой альбом, который хранится в Национальной публичной библиотеке имени Салтыкова-Щедрина в Санкт-Петербурге. Приморский фотохудожник Юрий Луганский сделал качественные фотокопии. Помимо новой экспозиции, местные краеведы разработали маршрут уникальной экскурсии «Романовы в Приморье», побывав на которой можно узнать о пребывании на приморской земле не только цесаревича, но и других шести великих князей Романовых.

Отметим, что проектная стоимость выставки – в пределах 700 тысяч рублей, и воплотить этот проект без поддержки спонсоров и горожан было бы весьма трудно. Так вот, первый солидный взнос сделала Дальневосточная железная дорога, ее представителям были вручены почетные пригласительные билеты на открытие выставки.

Возвращаясь к открытию Триумфальной арки во Владивостоке 16 мая этого года, нелишне напомнить, что и первая арка строилась на народные деньги, из городского бюджета была выделена лишь часть средств. По-крупному раскошелилось тогда купечество города. Ведь именно с Владивостока началось возвращение наследника престола в родное Отечество. На всем пути его следования возводились триумфальные арки. Все они потом были разрушены, и вот Владивосток вновь стал городом, который подал добрый пример и воскресил Триумфальную арку. Всегда непросто сделать первый шаг, но какой памятью отзовется он в будущих поколениях!

Владимир МАРТЫНОВ,
соб. корр. «Гудка».
Владивосток.

По давней традиции, образование наследника престола обычно завершалось большим заграничным путешествием. Как правило, его целью было представить будущего российского самодержца дворам монархической Европы. Однако Александр III отступил от обычая прежних лет, и 23 октября 1890 года в сопровождении небольшой свиты цесаревич Николай с братом Георгием и примкнувшим к ним через две недели в Афинах кузеном, греческим принцем Георгом, отправились в экзотическое по тем временам путешествие на Восток.

Маршрут пролегал вокруг Азии — через несколько морей и океанов: предполагалось побывать в Египте и Индии, далее следовали Цейлон, Сингапур, Ява, Китай и Япония. Обратный путь наследник предпочел совершить по Сибири, отклонив заманчивый вариант с посещением Америки, которую, как ему казалось, можно повидать «когда-нибудь потом». Путешествие, совершаемое в таком молодежном и почти семейном кругу, обещало быть очень привлекательным и уже с первых недель давало массу впечатлений — «одинаковые от места к месту деревни и кучки пальм» на Ниле сменялись загадочными пирамидами с гробницами фараонов, водопад в Асуане — древними храмами и волнующими танцами альмей, торжественные визиты, обязательные и порой утомительные приемы — веселыми балами, катанием на верблюдах, неожиданными встречами и довольно симпатичным общением с радушными местными жителями, готовыми одаривать русского принца самыми диковинными вещами. Индия добавила знакомство с джунглями и таинственную прелесть охоты, хотя и не очень успешной для Николая (ему доставалась лишь мелкая птица, тогда как его удачливым спутникам — пантеры и даже тигры).

Безмятежность странствия была нарушена болезнью великого князя Георгия, который с трудом переносил индийскую жару, очень страдал от лихорадки и вынужден был покинуть экспедицию уже в Бомбее 23 января на эсминце «Адмирал Корнилов». Зато через неделю путешественников ожидала большая радость — на Цейлоне, в порту Коломбо, они восторженно встречали яхту «Тамару» с великими князьями Александром и Сергеем Михайловичами, которые провели с ними незабываемые дни.

По мере передвижения — Сиам и Сайгон, Чолон, Гонконг и Кантон, Ханькоу и Шанхай — трюмы кораблей заполнялись восточными дарами и подношениями — дорогими тканями, кустарными поделками, экзотическими фруктами, напитками и даже живностью (здесь были слоны, черная пантера, обезьяны и множество птиц).

15 апреля 1891 года экспедиция прибыла к берегам Японии. «Точно не воочию видишь все это, а на привезенном с Дальнего Востока рисунке, на изящно лакированном шкапчике или подносе…», — фиксировал свои впечатления от Нагасаки в дневнике экспедиции князь Э. Ухтомский, будущий редактор «Санкт-Петербургских ведомостей» и автор роскошно иллюстрированного трехтомного издания «Путешествие наследника цесаревича на Восток». Однако уже вскоре так замечательно начавшаяся поездка по Стране Восходящего Солнца была прервана неприятным инцидентом, чуть не стоившим Николаю жизни. В небольшом городке Отсу 29 апреля после посещения храма и обеда у губернатора, когда молодые люди сели в повозки-рикши, на него напал с саблей разъяренный японский полицейский (по одной версии религиозный фанатик, по другой — сумасшедший ревнивец).

«Не успели мы отъехать двухсот шагов, — описывал потом Николай это происшествие в письме к матери, — как вдруг на середину улицы бросается японский полицейский и, держа саблю обеими руками, ударяет меня сзади по голове! Я крикнул ему по-русски: что тебе? и сделал прыжок через моего дженрикшу. Обернувшись, я увидел, что он бежит на меня с еще раз поднятой саблей, я со всех ног бросился по улице, придавив рану на голове рукой». Второго удара не последовало — греческий принц Георгий свалил полицейского наземь и тем самым, возможно, предотвратил худшее. Во всяком случае Николай, в полной мере ощутивший серьезность положения, именно его считал своим спасителем. «Я положительно взбешен дошедшими до меня слухами, будто Барятинский позволяет себе утверждать, что не Джорджи (Георгий греческий. — Авт .) спас меня в Оцу, а оба Дженрикши, — записал он, например, в дневнике 8 октября 1891 года. — Не понимаю, чего он этим хочет достигнуть, себя ли выгородить (кто же его обвиняет в бездействии?) или же очернить Джорджи; но зачем? — это по-моему, просто подло!»

11 мая, прервав по настоянию отца путешествие, Николай прибыл в Россию, где ему «после обозрения иноземных стран Востока», как говорилось в полученном им от Александра III рескрипте, предстояло включиться в повседневные государственные дела. Поручение державного родителя касалось постройки «сплошной через всю Сибирь железной дороги, имеющей соединить обильные дарами природы Сибирские области с сетью внутренних рельсовых сообщений». В присутствии цесаревича Николая Александровича совершалась закладка Владивостокского вокзала — конечной станции Сибирской железнодорожной магистрали.

Путь до Петербурга — через Хабаровск, Нерчинск, Читу, Иркутск, Томск, Тобольск, Сургут, Омск, Оренбург — занял около двух месяцев. Только 4 августа наследник, полный новых, не менее сильных, чем за границей, впечатлений, оказался в столице. «…Подумай сам, где мне было сыскать время в Сибири, — оправдывался он перед великим князем Александром Михайловичем за свое молчание, -когда каждый день и без того был переполнен до изнеможения. Несмотря на это, я в таком восторге от того, что видел, что только устно могу передать впечатления об этой богатой и великолепной стране до сих пор так мало известной и (к стыду сказать) почти незнакомой нам, русским! Нечего говорить о будущности Восточной Сибири и особенно Южно-Уссурийского края».

В 1892 году Александр III привлек цесаревича к работе Государственного Совета и Комитета Министров для непосредственного ознакомления с этими высшими учреждениями империи. Вместе с тем он явно не считал его готовым к какой-либо самостоятельной роли. Когда примерно в то же время С. Ю. Витте предложил назначить Николая председателем Комитета по постройке Великого Сибирского пути, что стало бы обычным шагом на пути приобщения наследника к текущей государственной деятельности, император крайне изумился и заметил: «Да ведь он совсем мальчик; у него совсем детские суждения: как же он может быть председателем Комитета?» Тогда никто, включая самого Александра III, не мог предположить, что могучему самодержцу оставалось всего два года жизни.