Память меркурия 1880. Трагическая судьба гидрографа «Память Меркурия. Полное водоизмещение, тонн

Гидрографическая служба ВМФ крайне несправедливо находится в тени. Хотя именно гидрографы призваны решать задачи по навигационно-гидрографическому, гидрометеорологическому и топогеодезическому обеспечению сил ВМФ и других видов Вооруженных сил Российской Федерации в океанских стратегических районах и морских зонах. Если же говорить менее витиевато, то это именно гидрографическая служба создаёт навигационные морские и геофизические карты, снабжает ВМФ средствами навигации и океанографии, содержит и развивает системы навигационного оборудования на побережьях и на воде, проводит научные исследования в океанах и морях в интересах обороны страны и т.д. А ещё проще: без гидрографов мы слепы и глухи…

При этом ярким показателем «клинической» незамечаемости гидрографов являются даже памятники тем, кто сложил свою голову во время Великой Отечественной войны в составе этой службы. Вы видели хотя бы один подобный монумент? Вряд ли. Мне же довелось побывать у подобного памятника. И опять-таки он был хоть и лаконичен, но очень скромен и стоял на отшибе Сухумского шоссе вдалеке от притягивающей внимание батареи легендарного Андрея Зубкова. Строгую стелу венчал корабельный сигнальный фонарь, а на фасаде самой стелы были начертаны имена погибших офицеров гидрографической службы в период 1941-45 годов.

Один из немногих памятников славной службе гидрографов ВМФ

В период же развала Советского Союза и последующего после этого параноидального припадка сокращать всё и вся гидрографическая служба начала чахнуть. Зачахло это искусственно созданное в некогда передовой службе болотце до такой степени, что первый дальний поход наших гидрографических судов флота был совершён после почти 30-летнего перерыва, только в 2014-м году.

Но самой трагической развала гидрографического флота стала трагикомическая и бесславная гибель малого гидрографического судна, ходившего под громким именем «Память Меркурия». Гидрограф был так назван в честь небольшого брига «Меркурий» капитан-лейтенанта Казарского, который одержал беспрецедентную победу над двумя турецкими линейными кораблями в ходе морского боя в мае 1829 года.

Малое гидрографическое судно проекта 860 «Память Меркурия» было заложено в Гданьске на судоверфи «Сточни Полночни» и спущено на воду 30 апреля 1965 года. Водоизмещение полное составляло до 1274 тонн. Длина – 54,3 метра, ширина – 9,56 м, осадка – 2,65 м. Силовая установка, состоящая из двух дизелей «Згода-Зульцер» по 1500 л.с., позволяла развивать скорость полного хода до 15 узлов. При скорости в 10 узлов дальность плавания достигала 6000 миль. Автономность плавания же составляла 25 суток. Экипаж состоял из 43 моряков и 10 учёных.

После вступления в состав ЧФ «Память Меркурия» использовался исключительно как гидрографическое судно для различных научных исследований. С 1968 года по 1990-й судно провело в Средиземном, Ионическом, Чёрном, Балтийском морях и даже в Атлантическом океане 17 рейсов различной длительности. Всё это время гидрограф был занят фундаментальными исследованиями, проводя батитермографные наблюдения (непрерывное измерение вертикального распределения температуры воды), морские метеорологические наблюдения и занимаясь химической гидрологией. И ничто не предвещало беды…

Развал Советского Союза ознаменовал начало вспышки пещерной дикости. Раздел Черноморского флота стал настоящей трагедией. Недавние соседи и родственники вдруг становились буйнопомешанными, ведущими свою родословную чуть ли не от Богдана Хмельницкого. В азарте распила, иногда в прямом смысле этого слова, того, что им никогда не принадлежало, а порой и вовсе было ненужным, новоявленные «украинцы» не знали никаких пределов. Естественно, в этой залихватской гонке алчности и тщеславия, судьба малого гидрографического судна «Память Меркурия» большой роли не играла. В 1995 году его тихо списали и продали свежеиспеченной украинской коммерческой фирме «Сата» (Симферополь) с правом оставить святое для многих людей название.

Ничего умнее, чем использовать научное судно для переброски за кордон челноков и челночниц, новые владельцы не придумали. 22 января 2001 года «Память Меркурия» под флагом Украины, находясь во фрахте компании «Алан-Тур», отправился в круиз по маршруту Евпатория-Стамбул-Евпатория, который старый гидрограф совершал уже более 140 раз. На этот раз мелкооптовых челноков набралось аж 10 штук.

25 января судно готовилось отправиться в обратный путь. Однако в Стамбуле на борт поднялись ещё 12 человек. И были уж очень большие сомнения в том, что эти пассажиры несли только ручную кладь. В конце концов «Память Меркурия» - это не «бомбила» на трассе.

Следовательно, вместе с пассажирами был принят и груз. Правда, позже капитан дружно утверждал, что принятый груз не превышал норму.

26 января в порт Евпатории поступила радиограмма с «Памяти Меркурия», в которой подтверждался выход из Стамбула, а также время прибытия в Евпаторию – 27 января 8:00. В Евпатории родственники уже готовились встречать судно. Но в седьмом часу вечера, когда до крымского берега оставалось не более 90 миль, экипаж и пассажиры почувствовали, что судно начинает странно себя вести. За считанные минуты появился и начал увеличиваться крен на правый борт. Несмотря на то, что все вовремя надели спасательные жилеты, а плоты были уже на воде, главная спасательная шлюпка, способная принять на тот момент всех пассажиров и команду и защитить их холода и волн, так и не была спущена на воду.

Людям пришлось бросаться в ледяные волны и добираться до тщедушных по сравнению с шлюпкой плотов вплавь. Уже в 18:52 некогда современное научное судно Черноморского флота, успешно боровшееся даже с атлантическими волнами, ушло под воду, нашпигованное турецким ширпотребом и прочим барахлом. Температура воздуха в районе бедствия не превышала 12 градусов тепла, температура воды – 7 градусов, волнение моря практически отсутствовало.

Спасшиеся распались на две группы, расположившись на двух спасательных плотах, рассчитанных на 10 человек каждый. Одну группу из 23-х спасшихся возглавил помощник капитана Виталий Бондарев. Во второй группе оказался капитан судна Леонид Пономаренко. К чести Бондарева стоит указать, что он умело и быстро подавил панику и организовал группу как настоящую команду. А вот капитан погибшего судна отличиться не смог. Это сыграет свою трагическую роль, когда судьбы людей на плотах разделятся.

Команда Бондарева сумела втащить на плот ещё одного потерпевшего, студента Руслана Сеттарова, но, несмотря на растирание и все попытки отогреть парня, он погиб. Тело привязали к плоту. Однако, когда увидели ещё один свободный плот, к которому подплыть из-за погибшего не удавалось, его телом пришлось пожертвовать. Семь часов люди гребли к ещё одному оранжевому лучику надежды. Когда они его достигли, плоты связали друг с другом, поделили сухпайки и подготовили ракетницы к стрельбе. 28 января в 23:00, т.е. спустя двое суток, теплоход «Герои Севастополя» обнаружил оба плота и спас всех находившихся на них людей.

Судьба группы Пономаренко сложилась более трагично. Сплочённой команды у них не получилось. Вскоре, завидев перевёрнутую шлюпку, девять человек в надежде вернуть её исходное положение ринулись к ней вплавь. Поставить шлюпку на волну не получилось. За это время плот отнесло далеко от девятерых смельчаков, поэтому им пришлось взобраться на скользкую поверхность днища и в отчаянии примерзать к нему. В итоге шестеро из них скончались – их тела забрало море. Троих оставшихся в живых на шлюпке спасёт теплоход «Омега» только 29 января в начале шестого утра.

На плоту капитана Пономаренко также не обошлось без жертв. Из 14 человек, переживших катастрофу, выжили только шестеро, а восемь скончались от переохлаждения. Их спасёт 28 января в 18:40 экипаж теплохода «Виктор Лебедев» из Мариуполя.

Созданная для расследования комиссия, сверив все показания, пришла к выводу, что «Память Меркурия» была однозначно перегружена. По некоторым данным бывший гидрограф взял на борт на 130 тонн груза больше, нежели полагалось. К тому же сам вес был распределён из рук вот плохо, а ватерлиния скрылась под водой почти на полметра, как утверждают многие свидетели (и пассажиры, и команда). По сути, судно было обречено уже на выходе из Стамбула.

Однако до сих пор остаётся множество невыясненных моментов гибели «Памяти Меркурия». К примеру, непонятно, почему не было сигнала SOS. Или его просто не приняли? Почему так медлили с началом спасательных работ? Кто первый забил тревогу? Кроме того, спасённые с плотов вообще были найдены не спасательными судами, а неподалёку проходившими теплоходами. Только «Омега» вышла в море с целью поиска пропавших. Ещё более жутковато звучат слова одного из владельцев «Памяти Меркурия». Он утверждал, что украинские спасатели, получив от владельцев данные о пропаже судна, затребовали от них… гарантийное письмо об оплате спасательных работ. Этим они упустили драгоценное время на смертельные сутки!

Судебное разбирательство затянулось на годы. И вот, наконец, состоялся «самый гуманный» суд в мире. Украинская Фемида оправдала капитана Пономаренко, который после излечения начал активно бить себя в грудь: мол, никакого перегруза даже близко не было. Более того, суд отказал потерпевшим в праве подавать иски о взыскании морального и материального ущерба с владельцев и фрахтователей судна, а также с Минтранса Украины. Выводы нескольких судебных экспертиз по перегрузу судна суд просто не заметил. Если бы не количество погибших, то это даже не трагедия, а трагикомический гротеск…

Сейчас заслуженный ветеран гидрографической службы ЧФ ВМФ СССР лежит на глубине около 1500 метров. «Память Меркурия» не была потоплена торпедой, не погибла под волнами Атлантики, её утопила жадность «святых 90-х».

«Память Меркурия» (до 9 апреля 1883 г. «Ярославль», с 25 марта 1907 г. «Меркурий», с 28 октября 1915 г. блокшив № 9, с 25 декабря 1922 г. «Меркурий»).

Длина 90 м. Ширина 12,5 м. Осадка 5,1/6 м (нос/корма). Проектное водоизмещение 3050 т. Машина двойного расширения мощностью 2450/2950 индикаторных л. с. (без форсирования/с форсированием). Скорость 14-16,5 уз. (в зависимости от загрузки углем). Запас угля 1000 т. Дальность плавания 14 800 миль при 10-узловом ходе. Парусное вооружение барка , площадь парусов 1480 кв. м.

Строился на верфи «Форж Шантьс Медитеране» в Тулоне в качестве торгового парохода «Ярославль» для РОПиТа. На самом же деле в связи с кризисом в 1878- 1879 гг. в русско-английских отношениях должен был стать рейдером в случае войны.

Заложен летом 1879 г., спущен 10 мая 1880 г. 18 апреля 1882 г. пароход «Ярославль» в качестве крейсера зачислен в состав Черноморского флота, а 9 апреля 1883 г. переименован в «Память Меркурия». 1 февраля 1892 г. отнесен к подклассу крейсеров 1-го ранга . В 1880-1890-х гг. периодически служил стационером в турецких портах.

18 марта 1907 г. выведен из боевого состава, разоружен и сдан Севастопольскому порту. 25 марта 1907 г. исключен из состава Черноморского флота. 28 октября 1915 г. снят с прикола, расконсервирован, переделан в минный блокшив и вновь включен в состав Черноморского флота. В годы Первой мировой войны обеспечивал боевые действия кораблей Черноморского флота. С 16 декабря 1917 г. - в составе Красного Черноморского флота. 1 мая 1918 г. захвачен в Севастополе немцами, а 24 ноября 1918 г. - англо-французскими войсками, и передан их командованием в распоряжение Добровольческой белой армии. 31 марта 1919 г. переклассифицирован в транспорт-базу партии траления Морских Сил Юга России . 29 апреля 1919 г. взят красными.

24 июня 1919 г. вновь захвачен Добровольческой армией и в качестве несамоходной транспортбазы дивизиона подводных лодок вторично включен в состав Морских Сил Юга России. 14 ноября 1920 г. оставлен войсками Врангеля при их эвакуации из Севастополя в Стамбул. В декабре 1920 г включен в состав Морских Сил Черного Моря РККФ. 8 августа 1921 г. обращен в несамоходную транспорт-мастерскую. 31 августа 1922 г. возвращен в подкласс минных блокшивов и передан в состав дивизиона сторожевых катеров и катеров-истребителей. 25 декабря 1922 г. вновь пере классифицирован в транстпорт-базу. С 1 октября 1929 г. находился в резерве. 9 марта 1932 г. исключен из списков судов РККФ и передан «Рудметаллторгу» для демонтажа и реализации. Впоследствии использовался Наркомводом в качестве учебно-вспомогательного плавсредства. 31 августа 1938 г. обращен в плавучее нефтехранилище Одесского морского торгового порта. 20 сентября 1939 г. исключен из списков плавсредств Наркомата морского флота в связи с передачей Главвторчермету для разделки на металл.

Первоначальное вооружение: 6-6/ 28-дм пушек, 4-9-фн пушки обр. 1877 г., 1-44-мм пушка Энгстрема, 2-37/1-мм пушкм,4 поворотных торпедных аппарата, до 180 мин заграждения. В конце 1894 г. был установлен 45-см подводный торпедный аппарат.

К 1902 г.: 6-6/28-дм пушек, 4-47/ 1-мм пушки, 2-37/1-мм пушки, 2-37/ 5-мм пушки, 2-2,5-дм пушки Барановского.

С 1915 г.: одна 120-мм пушка.

В списках «Энциклопедии Черноморского флота» версия 1.0 по каким-то причинам отсутствуют несколько, на мой взгляд, уникальных военных кораблей. Из ее корабельных списков таинственно исчезли два броненосца береговой обороны «Вице-адмирал Попов » и «Новгород ». Среди «пропавших кораблей» числится и крейсер 1 ранга «Память Меркурия », который в других справочниках идет в списке крейсеров под № 1.

Вообще крейсеру «Память Меркурия » повезло мало - его служба меркла на фоне судьбы следующего однотипного корабля «Коминтерн» - первым крейсером советского флота на Черном море. Однако волей судьбы «Память Меркурия » неоднократно оказывался в центре исторических событий, замалчиваемых ранее с идеологической точки зрения. Термин «крейсер » происходит от голландского слова «крейц» - крест. Оно возникло как обозначение кораблей пиратов, корсаров, каперов, ожидавших свою добычу на пересечении курсов. Есть и другое толкование слова «крейсер» от немецкого слова «kruisen», означающее - длительное плавания по морю.

Во время русско-турецкой войны 1877-1878 года вооруженные пароходы Русского общества пароходства и торговли в составе «Веста », «Владимир », «Эльбрус » и «Аргонавт » не только парализовали действия преимущественного турецкого флота, но и нанесли ему существенный вред. Эти события убедили командование в необходимости создания крейсерского флота как адекватного ответа на угрозы западных держав, пытавшихся лишить Россию тех преимуществ, которые она могла бы получить в результате победоносной войны. И именно обеспечение резерва из таких кораблей возложили на Добровольный флот, созданный весной 1878 года на добровольные пожертвования. На собранные к середине того же года 2 миллиона рублей были приобретены в Германии три первых парохода, которые получили названия: «Россия », «Петербург » и «Москва ». Следующими судами, приобретенными за рубежом стали пароходы «Ярославль », «Владимир » и «Владивосток ».

Однако отличие «Ярославль » от других кораблей-добровольцев заключалась в том, что основой технического задания на его проектирование стало малореальное требование двойного назначения: «торговец» - в мирное время и полноценный крейсер - в военный период.

Крейсер «Ярославль» спущенный на воду 10 мая 1880 года имел следующие характеристики:

Водоизмещение - 3080 тонн;

Длина - 90 м;

Ширина - 12.4 м;

Осадка - 5,1 м;

Скорость хода - 16,5 узлов;

Дальность плавания - 3600 миль;

Силовая установка - одна горизонтальная машина прямого расширения 2950 .л.с.;

Площадь парусов - 1480 кв. м;

Экипаж - 343 человека;

Вооружение:

Орудия 152 мм - 6;

Орудия 107 мм - 4;

Орудия 47 мм - 2;

Орудия 37 мм - 4;

Мортира 229 мм - 1;

Крейсер «Ярославль » имел корпус, полностью изготовленный из металла, со стальными мачтами. Благодаря преимущественному применению стали удалось значительно облегчить корпус корабля. Его масса, включая деревянные детали, оборудование, мачты и оснастка, составляла лишь 45 процентов водоизмещения, 400 тонн уделялось на машины и котлы с водой, 120 - на артиллерию с комплектом боезапаса; полный запас угля - 1000 тонн, то есть почти 30 процентов водоизмещения.

Шесть котлов высокого давления и главная паровая трех цилиндровая машина горизонтального типа мощностью 2950 л.с. обеспечивали скорость 14 узлов. С этой скоростью корабль мог пройти под парами до 6700 миль, а со скоростью 10 узлов - 14800 миль. Площадь парусов на трех железных мачтах составляла 1480 кв. м.

Предусматривал разделение артиллерии на две группы: носовую, включавшую 152 мм пушку для ведения огня при погоне, и кормовую, предназначенную для стрельбы по противнику. В ее состав входили две 152 мм мортиры, установленные на кормовых спонсонах у бизань-мачты, и 203 мм пушка на платформе, поднимаясь, обеспечивала круговой обстрел. Для всех орудий предусматривались соответствующие подкрепления корпуса.

крейсер «Память Меркурия» фото

152 мм корабельная пушка на поворотном станке образца 1877 года

Пароход «Ярославль », предназначавшийся для сугубо военных целей и имеющий достаточно мощную машину при ограниченных объемах трюмов, не приносил прибыли в период коммерческих рейсов. Поэтому его пришлось поставить на консервацию, однако вскоре Морское министерство согласилось купить корабль по контрактной стоимости. С 18 апреля 1882 года судно было зачислено в состав Черноморского флота как крейсер 1 ранга и было переименовано в «Память Меркурия», переняв название от деревянного винтового корвета, который был исключен из списков.

На установили менее тяжелую, чем предполагалось по проекту, но более скорострельную артиллерию. Шесть 152 мм дальнобойных 28-калиберних и четыре 107 мм пушки на поворотных станках, 44 мм скорострельных пушки системы Энгстрема, две 37 мм револьверные пушки Гочкисса и 26,4 мм картечницу Пальмкранца. Минно-торпедное вооружение включало четыре поворотных однотрубных аппарата, установленных на станках, подобных пушечным, и до 180 мин заграждения, которые хранились в переоборудованных трюмах.

«Память Меркурия » оказался единственным крейсером, а также наиболее быстроходным и наиболее мощным среди мореходных кораблей Черноморского флота. Он стал флагманским кораблем отряда миноносцев, которые из-за отсутствия мореходных броненосцев были главными силами флота. Одним словом корабль получился довольно удачным. По свидетельству современников, новый крейсер был красивым, что обусловило любовь к нему многочисленных поклонников российского флота. Достаточно комфортабельный для военного корабля крейсер полюбился и членам императорской семьи, которые неоднократно на нем бывали.

Наряду с выполнением придворных функций крейсер нос и обычную военно-морскую службу. В 1886 году «Память Меркурия» вместе с прибывшим из Средиземного моря крейсером «Забияка » участвовал в походе в болгарский порт Варна.

Уже в 1887 году был подвержен масштабной модернизации с заменой котлов, настила палуб, установки дополнительных цистерн для пресной воды и расширения штурманской рубки, которая была обусловлена той ролью, которую отводило русское командование этому кораблю в своих планах. В середине 90-х годов XIX века высшее руководство империи пришло к выводу, что международная обстановка способствовала достижению главной стратегической цели - овладению проливами. Предусматривалось, подавив береговые батареи турок сосредоточенным огнем броненосцев, высадить тридцати тысячный десантный корпус для захвата Константинополя. Основным препятствием был английский флот, который мог угрожать российским берегам. Чтобы избежать этого, планировалось блокировать проливы активными заграждениями с помощью специальных сферических мин. От этого минирования, собственно и зависел весь успех операции.

Крейсеру «Память Меркурия » уделялась решающая роль. Существовало два варианта ее осуществления. Согласно первому крейсер, прикрываясь огнем из броненосцев, прорывался через Босфор вместе с другими пароходами, каждый из которых мог принимать по 300 мин. Они должны будут заминировать вход в Босфор со стороны Мраморного моря. Это исключало бы противодействие англо-турецкого флота и позволяло свободно маневрировать русским кораблям. Второй вариант операции предполагал минирование пролива Дарданеллы со стороны Средиземного моря. Для этого должны были снова разоружить и вернуть Добровольному флоту. Восстановив свой «псевдо-торговый» статус, «Ярославль » получал право прохода в Средиземное море. А во время «Ч» корабль должен принять мины, которые заранее были бы доставлены в порты союзной Греции, и «завалить» ими пролив. Мины предполагалось ставить в пределах досягаемости турецких береговых батарей на глубине течения, направленной из Средиземного моря в Мраморное море. Однако планы по овладению Проливами в 1895-1897 годах, так и остались неосуществленными, несмотря на реальную возможность их осуществления.

После непродолжительной кампании 1894 года крейсер «Память Меркурия » был поставлен в севастопольский док для установки первого в российском флоте подводного траверсного торпедного аппарата. Будущие испытания должны были показать рациональность применения таких аппаратов на строящихся броненосцах и крейсерах.

Выбор для испытаний не случайно упал на крейсер «Память Меркурия » - он как быстроходный из крупных кораблей позволял провести стрельбу на скоростях до 16 узлов. Кроме того, он имел вместительный трюм для размещения громоздкого торпедного аппарата.

Испытания, проводившиеся специальной комиссией, продолжались с перерывами весь весенне-летний период 1895 года. 156 выстрелов, сделанных в различных условиях одновременно с проверкой и отработкой нововведений и усовершенствований, показали надежность действия всей конструкции. Из-за того, что такие аппараты предполагалось установить на новых броненосцах, способных дать 16-узловой ход, испытания необходимо было провести и на этой скорости. Поэтому подводную часть крейсера заново покрасили в доке, а затем предельно разгрузили перед выходом в море, оставив в ямах всего 33 тонн угля. К тому же помощь машине также обеспечивали поставленные паруса. Успех ходовых испытаний ознаменовал решение о заказе первых аппаратов для черноморских кораблей «Три Святителя » и «Ростислав » и балтийских типа «Петропавловск ».

За всю военно-морскую службу крейсера «Память Меркурия », кораблю только раз пришлось стрелять в реального противника. Во время подавления восстания лейтенанта Шмидта 15 ноября 1905 года вместе с канонерской лодкой «Терец » крейсер расстрелял мятежный миноносец «Свирепый », пытавшийся атаковать верных присяге корабли, а затем начал стрелять и по крейсеру «Очаков ». Соответствующим огнем мятежникам удалось нанести повреждения рангоута крейсера.

С 1906 года разоруженный крейсер использовался в качестве плавучей тюрьмы - на нем содержались участники восстаний на флоте. Из списков флота корабль был исключен в 1907 году, став при этом просто судном «Меркурий ».

В годы Первой мировой войны корабль использовался как блокшив № 9, на котором размещались штаб и база минной бригады Черноморского флота. В смутные времена гражданской войны бывший крейсер несколько раз переходил из рук в руки. А в 1932 году старый корабль был передан для утилизации в отдел фондового имущества.

Единственный быстроходный крейсер из всех больших кораблей на Черном море - «Память Меркурия », до вступления в строй броненосца «Екатерина II », оставался наиболее мощным кораблем Черноморского флота. Более того, он вообще был единственным кораблем, способным к серьезным крейсерским операциям в регионе.

Справка - в русском и советском флотах было несколько кораблей, носивших имя «Память Меркурия». Это были винтовой корвет 1863 года постройки, броне палубный крейсер 1901 года постройки и гидрографическое судно 1968 года постройки «Память Меркурия», затонувшее в Черном море в 2001 году с грузом дешевых турецких товаров. Во время этой трагедии были человеческие жертвы.

«Кагул»

Исторические данные

Общие данные

ЭУ

реал

док

Бронирование

Вооружение

Однотипные корабли

История создания

Корпус крейсера «Кагул» на стапеле эллинга №7 Николаевского адмиралтейства перед спуском на воду.

Копии чертежей для постройки крейсера начали поступать в конце 1899 года. Разбивка корпуса корабля на плазе началась в августе 1900 года. Первые конструкции - элементы внешней обшивки и днищевого набора - выставили на стапель крытого эллинга №7 Николаевского адмиралтейства лишь 14 марта 1901 года.

23 августа 1901 года произошла торжественная закладка бронепалубного крейсера «Кагул». Сразу же был размещен заказ на изготовление машин на заводе Общества судостроительных, механических и литейных заводов в Николаеве. На постройке корабля в штатном режиме работало до 400 рабочих. А ближе к завершению стапельных работ их число увеличилось до 600.

В 1902 году ответственным за строительство крейсера был назначен инженер В.А. Лютер, а в помошники ему - В.Р. Матес и Д.О. Малецкий.

За время стапельных работ было израсходовано 130 839 пудов (2 143, 14 тонн) судостроительной стали. А машинных частей со всеми валами и вспомогательными механизмами - 11 470 пудов (187,88 тонн).

Описание конструкции

«Кагул» на достройке. 1904 год

Основным элементом защиты крейсера «Кагул» служила карапасная броневая палуба с толщиной брони от 30 до 70 мм. Боевая рубка имела бронирование от 90 до 140 мм, крышу - 25 мм. Башни главного калибра имели вертикальные стенки переменной толщины 90 - 120 мм и 25-мм крышу.

Главная энергетическая установка была из двух автономных вертикальных четырехцилиндровых паровых машин тройного расширения с вертикально-опрокинутыми цилиндрами, мощностью по 9750 л.с. каждая. Пар для машин вырабатывали 16 водотрубных паровых котлов треугольного типа системы Норманна. Котлы располагались в трех котельных отделениях : в носовом - четыре, в остальных - по шесть. Каждое отделение имело собственную дымовую трубу.

Вооружение

«Кагул» на достройке во время установки вооружения. Николаев, лето 1906 года.

В качестве орудий главного калибра на крейсере «Кагул» использовались 12 скорострельных 152-мм орудий системы Канэ с длиной ствола в 45 калибров. Четыре орудия располагались в двух двухорудийных башнях в носу и корме корабля. Еще четыре орудия размещались в бортовых одноорудийных казематах . Оставшиеся четыре орудия размещались в открытых палубных установках за 25-мм щитами.

На крейсере было установлено 12 75-мм орудий системы Канэ с длиной ствола в 50 калибров. Все орудия располагались в открытых палубных установках. Шесть - побортно на верхней палубе , попеременно со 152-мм орудиями. Четыре - на полубаке и полуюте, по одному над каждым из казематов. Еще два орудия находились на переднем мостике по обеим сторонам от боевой рубки.

Так же на корабле были установлены четыре 47-мм орудия Гочкиса на уровне верхней палубы на носовых и кормовых боковых спонсонах . Еще по два таких же орудия были расположены на заднем мостике и на полубаке к корме от 75-мм орудий.

Два 37-мм шлюпочных орудия Гочкиса устанавливались на паровые катера для их участия в десанте. так же десант мог вооружаться двумя 63-мм десантными орудиями Барановского и двумя 7,62-мм пулеметами Максим.

«Кагул» был оснащен четырьмя 381-мм торпедными аппаратами , двумя надводными и двумя подводными. Надводные торпедные аппараты устанавливались в форштевне и ахтерштевне. Траверзные подводные торпедные аппараты располагались в специальном отделении под броневой палубой.

На крейсере в специальном минном погребе имелось 35 шаровых мин заграждения.

Модернизации и переоборудования

История службы

С 6 октября 1913 по 1 мая 1914 годов крейсер «Память Меркурия» прошел капитальный ремонт и перевооружение.

Первая мировая война

«Память Меркурия» после перевооружения на 16 - 152-мм орудий. 1914 год.

5 ноября 1914 года крейсер находился в хвосте колонны русских кораблей и активного участия в бое у мыса Сарыч не принимал.

22 декабря 1914 года корабль преследовал турецкий крейсер Mecidiye , но из-за аварии в машине был вынужден прекратить это и вернуться на базу.

8 февраля 1915 года крейсер принимал участие в затоплении в гавани Трабзона турецкого парохода «Воштинтон».

5 марта 1915 года «Память Меркурия» и «Кагул» участвовали в попытке догнать легкий крейсер Midilli , который обстрелял торпедную станцию у Феодосии.

15 марта 1915 года оба крейсера осуществляли разведку у болгарского и румынского побережья. После этого направились на соединение с главными силами флота у Босфора.

17 марта 1915 года крейсер участвовал в обстреле портов Козлу и Килимли. А в последующие дни и Зунгулдак.

20 марта 1915 года «Память Меркурия» и «Кагул» вновь безуспешно пытались догнать Midilli .

3 апреля 1915 года «Память Меркурия» вместе с линейными кораблями участвовал в безуспешном преследовании Yavûz Sultân Selîm и Midilli , потопивших у Севастополя два русских парохода «Восточная звезда» и «Провиданс». Крейсер первым вступил в огневой контакт с кораблями противника, но результата это не принесло и с наступлением темноты преследование было прекращено.

4 мая 1915 года в том же порту, но самостоятельно крейсер уничтожил пароход «Сахир». А чуть позже, но уже в море - парусник с 950 тоннами угля.

9 мая 1915 года «Память Меркурия» и «Кагул» потопили у Эрегли пароходы «Хеллеспонт» и «Хиляль». Чуть позже в этот же день с крейсера заметили выход в море Yavûz Sultân Selîm и своевременная информация помогла без потерь обратить его в бегство.

10 августа 1915 года «Память Меркурия» и «Кагул» вместе с пятью эсминцами участвовали в обстреле Зунгулдака. При обстреле были потоплены буксир «Ади Ландана» и барк «Адиль».

1 октября 1915 года крейсер в составе флота участвовал в обстреле объектов в Угольном районе. В том числе корабль атаковал береговые объекты и порт Эрегли.

С 23 по 25 ноября 1915 года «Память Меркурия» в составе 1-ой маневренной группы флота, флагманом группы являлся дредноут «Императрица Мария» , участвовал в обстреле Зунгулдака, где были потоплены два парусника с грузом угля.

С 4 по 9 января 1916 года крейсер в составе уже 2-ой маневренной группы флота , в этот раз флагманом был дредноут «Императрица Екатерина Великая» , выходил в море. За время похода корабли встретились с дредноутом противника Yavûz Sultân Selîm , но лишь обменялись залпами с большой дистанции. Однако противник обладал более высокой скоростью и ушел от преследования в Босфор.

«Память Меркурия» (крайний справа) замыкает строй бригады линкоров. 1914-1915 годы.

13 мая 1916 года в Севастополе крейсер посетил император Николай II в рамках смотра Черноморского флота.

с 13 мая по 4 июня 1916 года «Память Меркурия» участвовал в прикрытии переброски войск из Мариуполя на Кавказский фронт.

С 5 по 6 июля 1916 года крейсер в составе 1-ой маневренной группы флота участвовал в очередной попытке перехватить Midilli и Yavûz Sultân Selîm . Но вновь противник ушел от преследования в Босфор.

19 октября 1916 года «Память Меркурия» в сопровождении эсминцев «Быстрый» и «Поспешный» обстрелял Констанцу, в которой в тот момент находились немецкие и болгарские войска. Крейсером было выпущено 106 снарядов, но результаты обстрела были признаны неудовлетворительными.

22 октября 1916 года «Память Меркурия» обстрелял объекты в порту Мангалия. Всего было выпущено 400 снарядов.

6 ноября 1916 года крейсер при поддержке эскадренного миноносца «Пронзительный» и миноносцев «Живой» и «Жаркий» вышел в море для повторного обстрела Констанцы. Обстрел длился 30 минут. За это время крейсер успел выпустить 231 снаряд, при этом было уничтожено 15 из 37 нефтяных баков. Во время операции по крейсеру был открыт огонь 152-мм береговых орудий, а также совершен налет двух гидросамолетов.

30 ноября 1916 года «Память Меркурия» под обстрелом 100-мм береговой батареи в Балчике уничтожил мельницу, которая снабжала мукой болгарскую армию. Корабль получил три попадания, но серьезных повреждений при этом не было. Три члена экипажа получили ранения.

8 декабря 1916 года «Память Меркурия» и «Пронзительный» по данным радиоразведки перехватили и потопили турецкие канонерские лодки №12 и №16 у мыса Кара-Бурну Румелийский (в 30 милях от входа в Босфор).

С 5 по 9 января 1917 года крейсер в составе маневренной группы участвовал в походе к берегам Анатолии. За время похода было потоплено 39 парусных судов противника.

С 23 по 25 февраля 1917 года крейсер в составе 2-ой маневренной группы вновь ходил к берегам Анатолии.

С 17 по 26 мая 1917 года «Память Меркурия» участвовал в минировании Босфора минами типа «Рыбка», которые устанавливались с корабельных баркасов. Утром 26 мая на корабль совершил налет немецкий гидросамолет. Одна из бомб попала в корабль. От ее взрыва было ранено и контужено несколько членов экипажа.

23 июня 1917 года «Память Меркурия» с несколькими кораблями вновь пытался перехватить Midilli . Но вновь безуспешно.

24 августа 1917 года «Память Меркурия» принимал участие в прикрытии высадки диверсионного десанта в турецком порту Орду и обратном приеме его на корабли после выполнения поставленных задач.

С сентября 1917 года «Память Меркурия» базировался в Одессе и должен был стать на ремонт и перевооружение на 130-мм артиллерию.

Гражданская война

25 ноября 1917 года на гафеле крейсера был поднят украинский флаг. Это случилось после того, как в Киеве объявили независимую Украинскую Народную Республику (УНР). Это стало возможным из-за того, что большую часть команды корабля составляли украинцы.

27 ноября 1917 года в знак протеста корабль покинули 200 моряков и все офицеры, кроме мичмана В. Дьяченко. Покинувшие унесли с собой гвардейский Георгиевский Андреевский флаг.

Украинский флаг над крейсером «Память Меркурия». 1917 год.

В начале декабря 1917 года «Память Меркурия» вместе с дредноутом «Воля» и тремя эсминцами участвовал в единственной операции под украинским флагом по прикрытию переброски из Трабзона в Одессу украинской части 127-ой пехотной дивизии.

В январе 1918 года ввиду угрозы со стороны расстрела броненосцами «Синоп» и «Ростислав» крейсер перешел на сторону большевиков. По одной из версии экипаж весь сошел на берег и присоединился к войскам Центральной Рады, по другой версии часть все таки перешли на сторону противника. Но так или иначе «Память Меркурия» перешел к большевикам. И при их эвакуации из Одессы крейсер ушел в Севастополь.

В марте 1918 года корабль был переведен в число судов второй линии и сдали на хранение в Севастопольский порт.

С мая по ноябрь 1918 года крейсер использовался, окупировавшими немцами Севастополь, как плавказарма для экипажей подводных лодок.

«Ярославль» , с 9 апреля 1883 года «Память Меркурия» , с 25 марта 1907 года «Меркурий» , с 28 октября 1915 года блокшив № 9 , с 25 декабря 1922 года «Меркурий» - парусно-винтовой крейсер Российского императорского флота , изначально строившийся как вооруженный пароход и служивший на Чёрном море.

История

В связи с кризисом англо-русских отношений в 1878-1879 годах, для пополнения созданного Добровольного флота было разработано задание на проектирование корабля специальной постройки, который в случае войны должен был стать рейдером (крейсером). Предполагалось построить судно водоизмещением около 3200 тонн при мощности механизмов 2500 л. с., которое должно было иметь скорость 14 узлов с возможностью форсированния до 15 узлов в течение шести часов. Проект предусматривал установку двух 178-мм и четырёх 107-мм орудий и одной 229-мм мортиры. Запас угля рассчитывался на 30-дневный переход полным ходом.

В соответствии с данным заданием 5 мая 1879 года Добровольный флот заказал французской верфи «Форже э Шантье Медитеране» (фр.) русск. , расположенной в Тулоне , строительство парохода стоимостью 2,5 млн франков со сроком готовности через 14 месяцев. Судно под названием «Ярославль» было заложено летом 1879 года, наблюдающий корабельный инженер А. П. Торопов, спущено на воду 10 мая 1880 года.

Судно представляло собой стальной одновинтовой трехмачтовый пароход, с железными мачтами и парусным вооружением барка площадью 1480 м², водоизмещением 2997 тонн. Размеры судна составляли: длина - 90,0 м, ширина - 12,5 м, осадка - 6,0 м. Главная машина мощностью 2450 л. с. (форсированная - 2950 л. с.) должна была обеспечить скорость при неполной нагрузке в 16,5 узла, при полном запасе угля - 14 узлов. С этой скоростью корабль должен был пройти под парами 6400 - 6700 миль, а со скоростью 10 узлов - 14 800 миль. Артиллерийское вооружение по новому проекту должно было состоять из пяти 152-мм и одного 203-мм орудий. Благодаря преимущественному применению стали при строительстве, корпус корабля был значительно облегчен, что позволило увеличить запас угля до 1000 тонн, что составляло 30 % водоизмещения.

10 сентября 1880 года пароход под коммерческим флагом с грузом угля для судов Добровольного флота вышел в Одессу, беспрепятственно пройдя Черноморские проливы. Первоначально пароход попытались использовать в коммерческих целях, но изначально построенный для военных целей со слишком мощной и громоздкой энергетической установкой и ограниченной вместимости трюмов он был нерентабельным и приносил убытки. Пароход поставили в консервацию, а затем Морское министерство выкупило его по контрактной стоимости за миллион рублей. 18 апреля 1882 года пароход «Ярославль» в качестве крейсера был зачислен в состав Черноморского флота, а 9 апреля 1883 года переименован в «Память Меркурия».

На крейсере установили менее тяжелую, чем предусматривалось проектом, но более скорострельную артиллерию: шесть 152-мм орудий с длиной ствола в 28 калибров, четыре 107-мм орудия на поворотных станках, 44-мм скорострельную пушку системы Энгстрема, две 37-мм револьверные пушки Гочкиса и 25,4-мм картечницу Пальмкранца. Минно-торпедное вооружение включало четыре поворотных однотрубных 381-мм торпедных аппарата, установленных на станках, подобных орудийным, и до 180 мин заграждения.

В течение длительного времени «Память Меркурия» был не только единственным крейсером, но и самым быстроходным и наиболее мощным среди мореходных кораблей Черноморского флота. В 1880-1890-х годах он периодически служил стационером в турецких портах. В 1887 году на нём совершили капитальную переборку паровой машины.

1 февраля 1892 года корабль был отнесен к подклассу крейсеров 1-го ранга. В 1893-1894 годах крейсер прошел капитальный ремонт в Николаеве. При этом шесть главных котлов заменили новыми и установили первый в русском флоте подводный траверзный 45-см торпедный аппарат. В дальнейшем корабль использовался для испытаний новых образцов торпедного и минного оружия.

К началу ХХ века корабль безнадежно устарел, но поскольку он по-прежнему оставался единственным крейсером флота, то был разработан проект его перевооружения. Однако претворять в жизнь его не стали из-за недостатка средств. Только перед русско-японской войной четыре устаревшие 107-мм пушки заменили 47-мм.

В ходе революции 1905 года корабль единственный раз применялся в бою. Крейсер отражал атаки миноносца «Свирепый» на броненосец «Ростислав» во время восстания в Севастополе.

18 марта 1907 года устаревший крейсер был выведен из боевого состава, разоружен и сдан Севастопольскому порту, а 25 марта 1907 года исключен из состава Черноморского флота.

Во время Первой мировой войны, 28 октября 1915 года корабль был снят с прикола, расконсервирован, переделан в минный блокшив и вновь включен в состав Черноморского флота. в качестве минного блокшива («Блокшив № 9»). На нём же размещался штаб Минной бригады. В годы Первой мировой войны обеспечивал боевые действия кораблей Черноморского флота.

С 16 декабря 1917 года - в составе Красного Черноморского флота. 1 мая 1918 года захвачен в Севастополе немцами, а 24 ноября 1918 года - англо-французскими войсками, и передан их командованием в распоряжение Добровольческой белой армии . 31 марта 1919 года переклассифицирован в транспорт-базу партии траления Морских Сил Юга России. 29 апреля 1919 года взят красными.

24 июня 1919 года вновь захвачен Добровольческой армией и в качестве несамоходной транспортной базы дивизиона подводных лодок вторично включен в состав Морских Сил Юга России. 14 ноября 1920 года оставлен войсками Врангеля при их эвакуации из Севастополя в Стамбул.

В декабре 1920 года включен в состав Морских Сил Чёрного Моря РККФ. 8 августа 1921 года превращен в несамоходную транспорт-мастерскую. 31 августа 1922 года возвращен в подкласс минных блокшивов и передан в состав дивизиона сторожевых катеров и катеров-истребителей. 25 декабря 1922 года вновь переклассифицирован в транстпорт-базу с возвращением названия «Меркурий».

С 1 октября 1929 года находился в резерве. 9 марта 1932 года исключен из списков судов РККФ и передан «Рудметаллторгу» для демонтажа и реализации. Однако разобран не был и использовался Наркомводом в качестве рейдового служебно-вспомогательного плавсредства. 31 августа 1938 года обращен в плавучее нефтехранилище Одесского морского торгового порта.

20 сентября 1939 года исключен из списков плавсредств Наркомата морского флота в связи с передачей Главвторчермету для разделки на металл.

Напишите отзыв о статье "Память Меркурия (1880)"

Ссылки

Отрывок, характеризующий Память Меркурия (1880)

В начале 1806 года Николай Ростов вернулся в отпуск. Денисов ехал тоже домой в Воронеж, и Ростов уговорил его ехать с собой до Москвы и остановиться у них в доме. На предпоследней станции, встретив товарища, Денисов выпил с ним три бутылки вина и подъезжая к Москве, несмотря на ухабы дороги, не просыпался, лежа на дне перекладных саней, подле Ростова, который, по мере приближения к Москве, приходил все более и более в нетерпение.
«Скоро ли? Скоро ли? О, эти несносные улицы, лавки, калачи, фонари, извозчики!» думал Ростов, когда уже они записали свои отпуски на заставе и въехали в Москву.
– Денисов, приехали! Спит! – говорил он, всем телом подаваясь вперед, как будто он этим положением надеялся ускорить движение саней. Денисов не откликался.
– Вот он угол перекресток, где Захар извозчик стоит; вот он и Захар, и всё та же лошадь. Вот и лавочка, где пряники покупали. Скоро ли? Ну!
– К какому дому то? – спросил ямщик.
– Да вон на конце, к большому, как ты не видишь! Это наш дом, – говорил Ростов, – ведь это наш дом! Денисов! Денисов! Сейчас приедем.
Денисов поднял голову, откашлялся и ничего не ответил.
– Дмитрий, – обратился Ростов к лакею на облучке. – Ведь это у нас огонь?
– Так точно с и у папеньки в кабинете светится.
– Еще не ложились? А? как ты думаешь? Смотри же не забудь, тотчас достань мне новую венгерку, – прибавил Ростов, ощупывая новые усы. – Ну же пошел, – кричал он ямщику. – Да проснись же, Вася, – обращался он к Денисову, который опять опустил голову. – Да ну же, пошел, три целковых на водку, пошел! – закричал Ростов, когда уже сани были за три дома от подъезда. Ему казалось, что лошади не двигаются. Наконец сани взяли вправо к подъезду; над головой своей Ростов увидал знакомый карниз с отбитой штукатуркой, крыльцо, тротуарный столб. Он на ходу выскочил из саней и побежал в сени. Дом также стоял неподвижно, нерадушно, как будто ему дела не было до того, кто приехал в него. В сенях никого не было. «Боже мой! все ли благополучно?» подумал Ростов, с замиранием сердца останавливаясь на минуту и тотчас пускаясь бежать дальше по сеням и знакомым, покривившимся ступеням. Всё та же дверная ручка замка, за нечистоту которой сердилась графиня, также слабо отворялась. В передней горела одна сальная свеча.
Старик Михайла спал на ларе. Прокофий, выездной лакей, тот, который был так силен, что за задок поднимал карету, сидел и вязал из покромок лапти. Он взглянул на отворившуюся дверь, и равнодушное, сонное выражение его вдруг преобразилось в восторженно испуганное.
– Батюшки, светы! Граф молодой! – вскрикнул он, узнав молодого барина. – Что ж это? Голубчик мой! – И Прокофий, трясясь от волненья, бросился к двери в гостиную, вероятно для того, чтобы объявить, но видно опять раздумал, вернулся назад и припал к плечу молодого барина.
– Здоровы? – спросил Ростов, выдергивая у него свою руку.
– Слава Богу! Всё слава Богу! сейчас только покушали! Дай на себя посмотреть, ваше сиятельство!
– Всё совсем благополучно?
– Слава Богу, слава Богу!
Ростов, забыв совершенно о Денисове, не желая никому дать предупредить себя, скинул шубу и на цыпочках побежал в темную, большую залу. Всё то же, те же ломберные столы, та же люстра в чехле; но кто то уж видел молодого барина, и не успел он добежать до гостиной, как что то стремительно, как буря, вылетело из боковой двери и обняло и стало целовать его. Еще другое, третье такое же существо выскочило из другой, третьей двери; еще объятия, еще поцелуи, еще крики, слезы радости. Он не мог разобрать, где и кто папа, кто Наташа, кто Петя. Все кричали, говорили и целовали его в одно и то же время. Только матери не было в числе их – это он помнил.
– А я то, не знал… Николушка… друг мой!
– Вот он… наш то… Друг мой, Коля… Переменился! Нет свечей! Чаю!
– Да меня то поцелуй!
– Душенька… а меня то.
Соня, Наташа, Петя, Анна Михайловна, Вера, старый граф, обнимали его; и люди и горничные, наполнив комнаты, приговаривали и ахали.
Петя повис на его ногах. – А меня то! – кричал он. Наташа, после того, как она, пригнув его к себе, расцеловала всё его лицо, отскочила от него и держась за полу его венгерки, прыгала как коза всё на одном месте и пронзительно визжала.
Со всех сторон были блестящие слезами радости, любящие глаза, со всех сторон были губы, искавшие поцелуя.
Соня красная, как кумач, тоже держалась за его руку и вся сияла в блаженном взгляде, устремленном в его глаза, которых она ждала. Соне минуло уже 16 лет, и она была очень красива, особенно в эту минуту счастливого, восторженного оживления. Она смотрела на него, не спуская глаз, улыбаясь и задерживая дыхание. Он благодарно взглянул на нее; но всё еще ждал и искал кого то. Старая графиня еще не выходила. И вот послышались шаги в дверях. Шаги такие быстрые, что это не могли быть шаги его матери.